Великолепная корпоративная вечеринка. Наталия Левитина

или вопрос о целесообразности введения природной ренты, Вася становится абсолютно бесполезен. «У, какая ты пафосная!» – говорит он.

      – Я же его не люблю. И он совсем маленький. Только-только выбрался из памперсов.

      – Ты его недооцениваешь…

      Итак, подведем итоги:

      1. Миллион мне повредит.

      2. Быть руководителем отдела я не заслужила.

      3. В качестве любимого мужчины для меня сойдет и Вася.

      Как-то это все печально!»

      Матвей Силютин оторвался от массовки и затерялся в соснах на берегу озера. Менее всего крутой склон, подступающий вплотную к воде, располагал для неторопливых пеших прогулок. Матвею Денисовичу приходилось порой хвататься руками за коричневые, шершавые стволы сосен, чтобы удержать равновесие.

      Директор по маркетингу отправился в нелегкий путь вовсе не из-за любви к экстремальному отдыху. Просто он не мог видеть перед собой Ингу, развалившуюся в гамаке. Его от нее тошнило.

      Матвей Силютин был во всех смыслах роскошный мужчина. Статный, крупный красавец с львиной гривой волос и сильным басом. Правая рука Лунского, его первый зам. Отличный профессионал, хороший семьянин.

      И все его заслуги превратились в пыль, пепел из-за одной-единственной ошибки. Его репутация была запятнана. Его профессионализм, опыт, связи, знания, брошенные на чашу весов, не смогли перевесить клеветнических заявлений наглой девки. Мимолетная связь с блондинкой обернулась для Силютина каждодневным позором. Почему эта стерва обрушилась именно на него?

      Да, девица – прирожденный мастер черного пиара. Одно фальсифицированное письмо, пара небрежных замечаний – и вот уже вся фирма смеется за спиной у Силютина. Весь город гогочет и утирает слезы. Партнеры не скрывают улыбок. Клиенты удивленно поднимают брови.

      В каждом взгляде Матвею Силютину чудилась насмешка. Многие бы уже давно забыли об инциденте с письмом, но наглая девка постоянными намеками вновь и вновь возвращала общественное внимание к теме силютинского бесславия. Что он мог противопоставить ложным обвинениям? Как доказать массам, что габариты его прибора намного превышают размер тюбика губной помады? Вывесить в Интернете свою фотографию в голом виде?

      Вряд ли на земле существовал другой человек, столь сильно раскаивавшийся в содеянном. Матвей Силютин возненавидел Ингу и адюльтер.

      Из-за сосен послышалось раскатистое пение.

      – О боже! – простонала Инга. – Опять!

      Матвей Денисович выводил рулады сногсшибательным басом, не сомневаясь, что доставляет истинное удовольствие слушателям. Он очень любил петь. У него был роскошный голос и мощные легкие. Он трубил, как слон у водопоя. От Шаляпина и Хворостовского его отличало единственное но – полное отсутствие слуха.

      Инга выбралась из гамака и нервно прошлась по лужайке. Длинные, как монологи у Тарантино, ноги монашенки тут же стали объектом напряженного внимания Тимура. Да и Аркадий Игоревич не удержался, посмотрел разок-другой. Сонечка оторвалась от компьютера, тоже посмотрела и вздохнула.