Кейс. Доставка курьером. Наталия Левитина

вокруг и сообразит – рядом много симпатичных девчонок.

      – Юль, ты косу, что ли, отрезала? – озадаченно спросил Витя.

      Елки-палки.

      – Пошел ты к черту! – рявкнула я.

      – Я помню, у тебя была коса, – заупрямился Витя.

      Угу, конечно.

      А еще – жабры и копыта.

      – Ты идиот. Дай пройти.

      – Ну, иди, Юль, давай топай. Знаешь, у нее еще имя такое интересное… Ева.

      – Я знаю. Мне уже соседи сообщили.

      Ева Анджевска.

      …– Эй, подождите, не захлопывайте! – проорала она мне в спину однажды в феврале. Вскоре после моего разговора с Витей.

      Я придержала тяжелую железную дверь подъезда и оглянулась. Ева прыгала через ступеньки – одним локтем она прижимала к себе коробку, из которой торчали книги и настольная лампа, другим – карапуза в объемном голубом комбинезоне.

      Осторожнее!

      А если поскользнется и упадет? У нее же на руках ребенок! Интересно, как она вообще собиралась открыть дверь? И чем бы давила на кнопку вызова лифта?

      Впрочем, не сомневаюсь – если б в этот момент у Евы еще стоял на голове тазик с бельем, она все равно бы справилась с ситуацией. Обязательно что-нибудь придумала бы.

      – Вам помочь? – сочувственно поинтересовалась я, разглядывая малыша. Он болтался лицом вниз, не выказывая признаков раздражения или недовольства.

      А его мама действительно красотка.

      – О, спасибо! – воскликнула Ева. И тут же вручила мне и ребенка, и коробку.

      Я думала, она ограничится одним предметом!

      – Ой, вы тогда подождите, сейчас еще из машины продукты заберу.

      Я осталась стоять с дитем и коробкой в руках, подпирая спиной железную дверь – не дай бог, захлопнется. Ева вернулась с двумя сотнями пакетов.

      – Надеюсь, лифт работает, – сказала она. – Три недели, как переехала, а уже два раза пришлось таскаться пешком. А вы с какого этажа? Давно здесь живете? У меня однокомнатная, а у вас?..

      Через неделю, поднимаясь к себе, я услышала надрывное завывание младенца. Забаррикадировавшись в квартире, я принялась за работу, но вопли ребенка проникали сквозь стены и мучили сердце. Пришлось оставить ноутбук, выйти на лестницу и, ориентируясь по звуку, достичь эпицентра пупсиковой трагедии. Конечно, вой доносился из квартиры новой обитательницы нашего дома – Евы.

      – О, приветик, – сказала она, распахивая дверь. Ее тяжелые темные волосы с каштановым отливом были живописно взлохмачены, шелковый халат надет наизнанку, взгляд – ополоумевший. – Слышишь, как верещит? И это продолжается уже четвертый час. Не знаю, что с ним делать…

      Пацан попался своенравный. Когда через пару часов я вернулась домой, Никита меня не узнал.

      – Привет, ты где была? Что за вид? Сдавала два километра брассом по асфальту? А что у тебя на футболке? Ты где-то нашла верблюда и вынудила его на тебя плюнуть? Запах ужасный.

      – Возилась с чужим ребенком. Пыталась запихнуть в него бутылочку с молоком. Это у Евы на шестом этаже.

      – А-а… Понятно. Ну а сейчас я не обижусь, если ты попытаешься запихнуть в меня ужин.

      – Одну