Грешница. Наталия Левитина

позы, придерживание под локоток, улыбки, пугающие неестественной белизной? И поняла – Аслан флиртует вовсе не со мной. А с самим собой. Особая разновидность нравственной мастурбации – человек постоянно видит себя со стороны и получает от этого небывалое наслаждение.

      Мы с Кумраевым объехали пять салонов. В одном обнаружили нашего фотографа. В позе журнального столика Тим Тимыч запечатлевал натуру – роскошные кровати и секретеры, доставленные прямо из Милана. А вокруг толпились продавщицы в белых блузках и коротких черных юбках (похожие на официанток).

      Если описать внешность Тим Тимыча – а он не импозантен и не голубоглаз, – то родится цитата из учебника биологии. Тот раздел, где говорится об орангутангах. Однако, чтобы произвести впечатление на женщин, нашему фотографу не приходится сверкать отполированными зубами. Его оружие – пренебрежение в сочетании с наглостью. Девушки (особенно зрелые) сами выстраиваются в очередь, находя внешность фотографа пикантно-челентанистой, а его манеры – предельно мужественными.

      – Привет, мармеладка, – окликнул меня Тим. – У тебя, говорят, что-то случилось?

      Ну вот, уже все знают о моей трагедии. Наверняка тут не обошлось без Степана Данилыча. Проговорился, бессовестный болтун!

      – Какие-то уроды покуражились в квартире.

      – Много унесли?

      – Ничего не унесли, но все попортили.

      – Тебе кто-то мстит?

      – Не знаю.

      – Помощь требуется? Грубая мужская сила?

      – Грубая мужская сила требуется всегда. Но особенно – грубая мужская нежность. Спасибо, Тимоша! Если что, я попрошу.

      – Не стесняйся.

      – Юлия! – окликнул меня Кумраев.

      Он раскинулся цыпленком табака на роскошном диване. Аслан похлопал ладонью по обивке:

      – Новая коллекция, обратите внимание. Инкрустированное венге плюс филигранно выделанная кожа.

      – Потрясающе! – восхитилась я. – Фантастично!

      В пятом салоне у меня случился паралич лицевых нервов – настолько я устала восхищаться. Лицо ныло от постоянной улыбки. А ведь могла бы работать не в рекламном журнале, а в одной из местных газет – защитницей угнетенных и обиженных. Правда, газета курируется губернатором и поэтому избирательно подходит к выбору угнетенных и обиженных. Но тогда мое лицо болело бы от постоянной гримасы возмущения. Ведь кругом столько несправедливости!

      Нет, лучше буду улыбаться.

      – Ну что, Юлия, достаточно впечатлений? – самодовольно спросил Аслан.

      – Вполне.

      – Надеюсь, статья получится выразительной. На всякий случай я приготовил несколько буклетов. В них дополнительная информация. Если я что-то забыл.

      Подбежавшая секретарша сунула мне в руки два увесистых пакета, набитых рекламными проспектами салонов «Таунхаус». Я согнулась под их тяжестью, мои руки оттянулись до земли.

      Шимпанзе, урвавшая две связки бананов.

      А сейчас Кумраев потащит журналистку