Фальшивая убийца. Оксана Обухова

стопочкой лежали черный спортивный костюм, голубые трусики и белые носки. Под тумбой стояли тапочки, точная копия обуви Людмилы.

      «Ну. Чужое белье, это уже слишком».

      Я сняла шапочку, обернулась полотенцем и как была – голая и рассерженная – потопала в комнату. Комедия с лже-горничной излишне затянулась, пора расставить все по своим местам.

      Людмила стояла над корзиночкой для грязного белья и складывала в нее мои вещи.

      – Твое белье и колготы забросить в стирку? – спросила она безмятежно. – А ты чего не оделась?

      – Люда, оставь мои вещи. Пожалуйста, – строго выговорила я. – Сядь. Нам надо поговорить.

      Девушка покорно, не выпуская из рук приготовленного для стирки халатика, села на краешек своей кровати.

      – Я – не горничная. Я – журналистка. При ехала к Ирине Владимировне брать интервью.

      Глаза Людмилы превратились в блюдца. На ее взгляд, журналистка, обернутая в полотенце, выглядела в лучшем случае самозванкой. В худшем – сумасшедшей. С манией величия. (Через пару секунд назову себя Наполеоном или царицей Савской.)

      – Произошла путаница, – строго продолжала я. – Ирина Владимировна приняла меня за другую девушку, привезла сюда…

      Я вкратце рассказала невероятную историю своего появления в этом доме, Люда хлопала ресницами и надувала розовые губы.

      – Прям как в кино! – восхитилась она бес хитростно. – Прям сериал!

      – Не наблюдаю ничего потешного, – нахмурилась я. – Где я могу найти вашу Ворону, то есть Клементину Карловну?

      – Уехала она, – пожала плечами Мила. – Вместе с хозяйкой.

      – А когда вернется?

      – Завтра. Они поехали встречать Артема, тот рано утром прилетает из Германии, заночуют в городской квартире. – И внезапно подпрыгнула: – Слу-у-у-ушай! А куда настоящая горничная девалась?!

      – Не знаю, – размышляя о своих проблемах, сказала я. – Такси мне вызовешь? Я адрес не знаю.

      – Такси-то я тебе вызову, только зачем уезжать? С тебя за вызов по этому адресу три шкуры сдерут… Оставайся здесь, завтра утром пойдешь к хозяйке, все ей объяснишь…

      – Нет, – покачала я головой. – Неудобно. Меня не приглашали.

      – Ой, да ладно тебе! Не приглашали ее! Переночуешь здесь, а завтра утром тебя Сашка в город отвезет, никто и не узнает!

      – Нет, Люда, я уеду.

      – Ну, как знаешь. Пойдем хотя бы поужинаем, а? Есть хочется, спасу нет!

      Говоря по совести, есть мне хотелось не меньше, чем Людмиле. С утра на двух чашечках кофе.

      – Тетя Лида – наш повар – уже к приезду

      Артема готовится, такого настряпала! Пальчики оближешь! Пошли, а? А потом я тебя до поселка провожу, там автобусы и маршрутки ходят…

      Пустой до звона желудок согласился бы пойти на кухню с разносолами без всяких уговоров, голова еще не окончательно отупела от голода и упорно изобретала причины для отказа, одна из которых звучала незамысловато просто – неудобно.

      – Да чего тебе неудобно-то?! – горячилась

      Людмила. –