Сибирская амазонка. Ирина Мельникова

я только спросить хотел…

      Но старуха продолжала голосить и даже плюнула в его сторону. Из сеней показалась хозяйка, из горницы – хозяин. Алексей виновато развел руками:

      – Я ведь только поздоровался.

      – Бабка у нас по старой вере живет, – вздохнул хозяин, – даже пищу отдельно принимает. За печкой у нее и молельня своя. Туда нам ходу нет. И блажит, если кто из чужаков подходит. Видишь, миску закрыла. Боится, что бесы в ее кашу проникнут.

      – Раньше она в скит ходила на моления, верстах в пяти от села, а после его солдаты сожгли, так она теперь дома молится, – подала голос хозяйка и сокрушенно вздохнула: – Одна беда с ней!

      – Я хотел про книгу спросить, ту, что на божнице лежит. Узнать, сколько ей лет? – пояснил Алексей свой интерес к бабке.

      Лицо старика неожиданно изменилось. Он смерил Алексея подозрительным взглядом.

      – Тоже, что ль, про древние книги разведать хотите?

      – Хочу, но почему – тоже? Разве до меня кто-то еще о них спрашивал? – насторожился Алексей.

      – Да, было дело! – пробурчал нехотя старик и посмотрел на Гаврилу.

      – Говори, дед! Им можно, – успокоил его казак.

      Дед крякнул, почесал в затылке и нехотя стал рассказывать, но глаза старательно отводил в сторону, из чего Алексей сделал вывод: он знает гораздо больше и говорит, только чтобы отвязаться от назойливого горожанина.

      – По прошлом лете заявился к нам один городской. По всей округе рыскал, про книги древние спрашивал. Особливо про Четьи минеи и те, что рукою писаны. В скиты пытался попасть, да к пустынножительным заимкам пробиться, но не получилось. Туда ему дорог не показали. Тогда он бабок наших принялся обхаживать, тех, что бобылками живут. К мамке моей тоже наведывался, так я его так пужанул, что он до угла бежал и все оглядывался, не догоню ли. У старух в загашниках, конечно ж, кое-что имеется, но разве они выдадут божьи книги никонианину, псу шелудивому. Для них все, кто щепотью крестится, – псы вонючие да изверги рода человечьего. Одну бабку, Измарагду Арсеньеву, каким-то образом уломал, решилась она показать ему какие-то книги, а после вроде учуяла от него запах табака и наотрез отказалась даже из избы выйти.

      – А как он выглядел? Как представился? – быстро спросил Иван и переглянулся с Алексеем.

      – Мне он не представлялся, поскольку никакого заделья ко мне не имел. Может, старухам, возле которых вертелся, как-то и назывался, про то не знаю и сказать ничего не могу. А был он из себя белесый, волосы редкие, назад он их зачесывал, да еще все время рукой отбрасывал со лба. На носу очочки круглые. Борода клином, но маленькая совсем, с кулак – не больше, усы у нашей кошки гуще, чем у него. Ростом, – он смерил взглядом Ивана, – повыше вас на голову. Вот и все!

      – И что ж, он за книги большие деньги предлагал? – спросил Алексей.

      – Нет, деньги бабки не принимают. Деньги от Анчихриста. Но он не просил продать их, просто посмотреть.

      – Удалось ему их увидеть или вы не знаете об этом? – спросил Иван.

      – Не