100 великих загадок XX века. Коллектив авторов

Честный Камо отдавал все награбленное в партийную кассу, а Сталин пользовался этими деньгами и в личных целях. Камо якобы хорошо знал о непорядочности своего напарника и не раз укорял его в этом. В результате Камо погиб нелепой смертью, попав под грузовик. Памятник Камо, установленный в Тифлисе, Сталин приказал снести. Еще один аргумент против Сталина – это то, что он несчетное количество раз сбегал из ссылки, а, учитывая суровый климат Сибири, сделать это без поддержки властей невозможно. По мнению некоторых участников событий, Сталин виноват в провале конспиративной квартиры в Тифлисе и подпольной типографии в Авлабаре в 1906 г.

      Многие историки не согласны с приведенными аргументами. Они считают, что история, рассказанная Орловым о папке агентурных донесений Сталина, которая хранилась в НКВД, фантастична и не подкреплена доказательствами. Отношения между Сталиным и Камо свидетельствуют исключительно о личной неприязни между ними. Относительно побегов существует любопытное замечание заведующего особым отделом Департамента полиции Леонида Ратаева, утверждавшего, что «ссылка существовала только на бумаге, не бежал из нее только тот, кто этого не хотел, кому, по личным соображениям, не было надобности бежать».

      Более существенным аргументом является письмо Еремина. Его подлинность неоднократно оспаривалась. Одними из первых, кто заявил о том, что документ подделан, были представители русской эмиграции, которые являлись непримиримыми противниками Сталина и его режима. Так, русский эмигрант, экономист и историк Николай Вольский в 1956 г. писал своему другу, тоже историку, Борису Николаевскому: «От документа, пущенного в обращение Дон-Левиным, за 10 км несет такой фальшью, что нужно быть просто слепым или дураком, чтобы ее не заметить. Неужели департамент полиции не знал, что нет Енисейского охранного отделения, а есть Енисейское губернское жандармское управление? Ротмистр Железняков действительно существовал, но не был начальником несуществующего Енисейского охранного отделения. В донесении полиции говорится побочно о Джугашвили (о Сталине тогда никто не слышал) и, конечно, не в том придуманном (глупо!) стиле, в каком составлен документик». В письме Николаевского Вольскому есть такие строки: «Сейчас здесь все только и говорят о провокаторстве Сталина. Документ этот у меня был едва ли не с 1945 г., а знал я о нем еще со времен парижских. Меня просили напечатать его с комментариями, я отказался, заявив, что документ поддельный и только скомпрометирует. Это же думаю и теперь».

      Кроме того, версия Левина была подвергнута критике советологом Дэвидом Даллином. Вскоре после опубликования «письма Еремина» он выступил с критикой документа, отметив, что письмо датировано 12 июля 1913 г., когда сам Еремин уже не занимал пост в Санкт-Петербурге, а находился в Финляндии. Полиция никогда не именовала революционеров по их партийным псевдонимам. Отмечал Даллин и тот факт, что псевдоним Сталин