Ключ от всех миров. Александр Лидин

руку. Ладонь оказалась залита чьей-то кровью. Я убил неповинных людей! «Нет, почему же, – возразило мое внутреннее второе я. – Они очень даже виновны. К тому же, если бы не убил их, они убили бы меня». Омерзительное состояние. Я вновь приложился к кувшину вина, стараясь не думать, сколько еще народа мне предстоит угробить, прежде чем Судья разрешит вернуться домой.

      Глава 2. Двадцать лет назад

      Мне так бы хотелось, хотелось бы мне

      Когда-нибудь, как-нибудь выйти из дому –

      И вдруг оказаться вверху, в глубине,

      Внутри и снаружи, – где все по-другому!..

      Пусть дома поднимется переполох,

      И пусть наказанье грозит – я согласна, –

      Глаза закрываю, считаю до трех…

      Что будет, что будет! Волнуюсь ужасно!

В. Высоцкий, «Песня Алисы»

      Стоял жаркий сентябрь.

      Той осенью мне казалось, что жизнь не задалась. Учебный год – первый год, когда у меня вместо одного учителя-воспитателя по каждому предмету появился свой учитель, – начался отвратительно. Да что там… Отвратительно – не то слово!

      Третий класс я закончил «хорошистом». Одна тройка, и та по пению. Но тут уж ничего не поделаешь, мне медведь на ухо наступил. Несколько пятерок: по математике, по труду, по рисованию… Потом было лето на море, в Севастополе. Я загорал, купался, и ничто в моей жизни не предвещало грядущих неприятностей. Но наступило первое сентября…

      Еще на линейке я увидел, что в нашем классе появились новенькие – нехорошие новенькие. Один – вечно ухмыляющийся толстый увалень; второй – долговязый шкет-второгодник с противным, усыпанным веснушками лицом и копной рыжих волос, никогда не знавших расчески. Я сразу понял: с этой парочкой у меня будут проблемы. Да и не только у меня, у всего класса. Потом пришла наша классная руководительница – учительница английского. Тощая, длинная дама, которая, будучи старой девой, имела весьма отдаленное представление о детях как таковых, но зато числилась на хорошем счету в РОНО. Звали ее Инна Сергеевна.

      Еще за год до школы, когда мне исполнилось шесть лет, моя мама отвела меня в кружок английского языка. «Мой ребенок должен быть образованным, знать иностранный язык», – решила она. Правда, меня никто никогда не спрашивал, хочу ли я этого. Занятия в группе английского языка превратились для меня в своеобразную пытку. Естественно, никакому языку нас не учили, преподаватель – женщина, якобы «общающаяся с носителями языка» (с детства запомнил эту фразу) – за три года заставила нас выучить с десяток фраз, вроде «Гуд монинг» и «Хау а ю?». Естественно, при отсутствии слуха произношение у меня было чудовищное, но преподавательнице, выуживающей деньги у родителей, для которых разницы между «Хау а ю?» и «Ни хао» практически не существовало, удалось убедить мою маму, а соответственно и меня, что у меня «йоркширский» акцент.

      Естественно, Инне Сергеевне мой «йоркширский» акцент не понравился. А тем более то, что я, наивный, попытался поправить ее грамматику. Я с уверенностью поведал ей на уроке «тайны» английского языка. Этого она мне не смогла простить. Поэтому к концу второй учебной