Код человеческий. Иван Беденко

оттуда очередную банку Хижэ Клура. В голове вертелась мысль о том, что приходить в себя рановато. Те двое находились рядом, а как в адекватном состоянии переносится измена любимого человека и как следует при этом держаться, он не представлял. Хижэ Клур маленькими глотками проникал в горло, затем в пищевод и собирался растущей теплотой в желудке. Своим свойством успокаивать сознание и расставлять все по полочкам этот напиток мог потягаться с любым натуральным наркотиком. По крайней мере, так говорили. Кажется…

      Ноги сами собой подогнулись, опустив тело на теплый бетонный пол, затылок коснулся стены. По тому, как предметы перестали отдаляться, Игорь определил, что дальше голова не запрокинется. Веки сомкнулись, обрубив сознание. Одна мысль напоследок резанула мозг: Хижэ Клур действует как-то не так.

      Эмоции не обесцветились наркотиком, напротив, запертые внутри обесточенного организма, бушевали с небывалой силой. В каком виде они пробьются наружу – смехом ли, яростью ли, а может, слезами? Ситуация стремительно усугублялась, рассудок начал просыпаться, за что поплатился жестоко: нараставший внутри кошмар и дикая душевная боль парализовали способность мыслить. В бреду Игорь выполз в коридор. Как в компьютерной игре, видя свои руки, но не чувствуя прикосновений, надавил ладонью на дверь спальни. Сначала на глаза попался зашторенный проем окна, через который пробивался дневной свет, затем напольный светильник и кровать. Поза не позволила увидеть, что происходит там, однако уши уловили шорох – и через секунду над краем кровати показалось испуганное лицо Ланы, еще через секунду выглянул ее любовник. В этот момент включился наконец механизм самосохранения. Игоря вырвало на ковер. Память подло подсовывала воспоминания о том, как этот самый ковер покупался, трогательные сцены совместного с Ланой выбора, обсуждения планов на будущее. Внезапно прямо во время рвоты Игоря начал разбирать неконтролируемый смех – на четвереньках, под Хиже Клуром, в блевоте и душевных муках. Хорош герой! Содержимое желудка, следуя за спазмами, выплескивалось с утробным клокотом, что заставляло хохотать еще больше.

      В попытках унять истерику он не заметил, когда исчез любовник жены. Отдышавшись, сел. Отметил чужой непривычный запах, отдаленно напоминавший «амбре» футбольной раздевалки. У окна на маленьком мягком табурете сидела Лана в пушистом длиннополом халате и нервно теребила пальцами краешек халатного пояска. Через некоторое время она повернулась к кровати. Бросив быстрый взгляд на мужа, отвела глаза куда-то в пол:

      – Ты же говорил, что будешь в командировке?

      Отвечать не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Пульсировала дурацкая фраза в голове: «Это неизбежно должно было случиться! Неизбежно!» Проснуться бы, убежать из этой комнаты, от этих простыней, воняющих чужаком. По крайней мере, сейчас. В груди саднило от щемящей безысходности.

      Он убрался на кухню. Там, в луже на полу, валялась банка из-под Хижэ Клура. Игорь сел на стул и поймал себя на мысли,