Хунхузы: необъявленная война. Этнический бандитизм на Дальнем Востоке. Дмитрий Викторович Ершов

бандитского «аксессуара» были фальшивые бороды, использовавшиеся в представлениях традиционного китайского театра. По другой версии, хунхузы обязаны своим прозвищем… иностранцам, и прежде всего русским. Вот как объясняет сей казус очеркист Гавриил Муров, в 1901 г. объехавший тихоокеанские окраины Руси и описавший свои странствия в книге «Люди и нравы Дальнего Востока»: «У китайцев не могло быть этого внешнего признака. У соседних с Китаем народов монгольской расы – тоже. Исключение составляют только наши русские, разные искатели приключений и легкой наживы, да английские авантюристы (те и другие – со светло-русыми и рыжими бородами), в течение многих десятков лет свирепствовавшие на обширной границе Китая, отнимая у него область за областью и уничтожая сотни сынов его. В течение этих лет выражение „красная борода“ в приложении к „лихому“ иноземцу становится общеупотребительным, а затем начинает применяться китайцами не к одним иноземным, но и к своим, китайским разбойникам».

      Действительно, слово «хунхузы» было распространено преимущественно в северо-восточных районах Китая и на прилегающих территориях России и Кореи, то есть именно там, где китайцы чаще всего могли столкнуться с русскими «лихими людьми». В качестве наиболее раннего примера такой «лихости» можно привести походы казачьих ватаг под водительством Ерофея Хабарова и Онуфрия Степанова, прошедших по Амуру в середине XVII в. В обращении с местным населением казаки отличались от испанских конкистадоров разве что особой бесшабашностью и полным отсутствием религиозного фанатизма.

      Название «хунхузы» носило чисто разговорный характер. В официальных китайских документах для обозначения разбойников использовались выражения хуфэй, даофэй, туфэй, которые, для краткости, можно перевести на русский язык в одном значении – «бандит».

      Пожалуй, первое определение понятия «хунхуз» дал в 1880 г. Ф.Ф. Буссе, внесший значительный вклад в изучение Уссурийского края. По его мнению, «хунхуз, собственно, профессиональный разбойник, передающий ремесло своим детям, но название это дается также всякому китайцу, занимающемуся разбоем даже вследствие случайных причин и временно». Это верное определение нуждается в небольшом, но весьма важном уточнении: хунхузами именовали не просто разбойников, а тех, кто принадлежал к организованным преступным сообществам, или, попросту говоря, бандам.

      Нет достоверных сведений о времени и месте зарождения хунхузничества. Несомненно лишь то, что эта болезнь сначала поразила Маньчжурию и только потом перекинулась на территорию Приамурья и Приморья. Первым очагом разбоя в Маньчжурии была провинция Фэнтянь (Ляонин), с которой началось заселение Северо-Восточного Китая этническими китайцами. В соседней Гиринской провинции (Цзилинь) появление бандитских шаек впервые было отмечено в XVIII в., а в северной – Хэйлунцзянской – и того позже.

      Вплоть до начала XX в. Маньчжурия оставалась своеобразной «китайской Сибирью»