Лже-Абсолют. Александр Владимиров

путешествие хозяином. У Москвина заломило виски, перед глазами быстро-быстро побежали волны.

      Он действительно только что снова посетил тот злополучный ресторан?

      – Так ЭТО БЫЛО? – он не узнал свой охрипший голос.

      – Нет, мы пробежались до ванны и обратно, – усмехнулась Поэтесса. – Опять недоверие? Да вы, сударь, покруче любого солипсиста (философское учение, где реальным признается только мыслящий субъект, все остальное существует только в его сознании. – Прим. авт.). Тогда последнее доказательство. Ваш изумительный синяк… Что там говорили про свою уникальную медицину? Сколько времени ей потребуется, чтобы вылечить его?.. А я сделаю это за секунду.

      Поэтесса приблизилась к Федору, коснулась его лица. Он ощутил боль, точно от укола, однако длилась она лишь мгновение.

      – Теперь посмотритесь в зеркало.

      Поразительно: от недавней синевы не осталось и следа! И это действительно оказалось ПОСЛЕДНИМ АРГУМЕНТОМ.

      Поэтесса то ли поняла его, то ли прочитала мысли. Из ее груди вырвался легкий вздох облегчения:

      – Наконец-то! А ведь потеряли столько времени.

      Внезапно она напряглась, лицо покрыла печать тревоги. Женщина воскликнула: – Жаль не успею…

      – Чего не успеете? – спросил Москвин.

      Но она будто не слышала его, лишь сокрушенно качала головой:

      – Ничего не бойтесь.

      – ?!!

      – Они не те, кем кажутся. Я буду рядом и при необходимости приду на помощь.

      Дальше все – как в пьесе абсурда. Поэтесса резко развернулась, двинулась в сторону кухни, и почти тут же раздался звонок в дверь, который на мгновение отвлек внимание Федора. А когда он вновь перевел взгляд на гостью, то увидел, что ее… нет. Исчезла(?!)

      Он осмотрел кухню, ванную, заглянул на балкон… ЕЕ НЕТ!

      Звонок – настырный, очень похожий на тот, утренний, когда Федора посетили следователи. Только сейчас он казался еще более неприятным, пробуждающим в душе безысходность.

      – Кто? – спросил Федор и услышал резкий ответ, от которого кошки на душе заскребли: – Полиция!

      – Опять полиция? Его все-таки подозревают? Считают, будто он каким-то образом причастен к смерти Лены?

      «А это правда полиция?»

      Высокий парень с лошадиной мордой сунул ему под нос удостоверение. Второй, коренастый, со стрижкой под бобрик, едко улыбнулся:

      – Собирайтесь, господин убийца. Вот постановление на ваш арест.

      Федор прочитал документ, все печати, штампы на месте… Почему его подозревают?! Надо связаться с адвокатом. А есть у него хоть один знакомый?.. Конечно, нет. Разве мог Федор предполагать, что когда-нибудь ему ПОТРЕБУЕТСЯ Адвокат!

      – Не могли подождать до утра? – вздохнул Москвин. – Еще полиция…

      – Правильно, – хихикнул коренастый, – вы теперь живете в полицейском государстве.

      От шутки и тона, которым она была произнесена, внутри Федора все перевернулось. Коренастый, с его развязными, самоуверенными манерами, немытыми сальными волосами и дурным запахом изо рта пробуждал дикую