Железная хватка графа Соколова. Валентин Лавров

губы, впрочем, он не проронил ни звука.

      Соколов сделал знак рукой приказчику: «Пошел вон!»

      – Чукмандин, ты меня узнал? – И подумал: «Чего он трясется?»

      – Вроде бы, господин, мы незнакомые.

      – Я – Соколов из уголовной полиции. Есть серьезный разговор.

      Чукмандин на мгновение задумался, остановив оценивающий взгляд на госте. Приняв, очевидно, какое-то решение, с готовностью произнес:

      – Если вы тот самый Соколов, то вас все собаки в Москве знают. С моим удовольствием буду соответствовать. Только верну заказчику, ожидают давно, – показал он болванку, какую растачивал. – Да вы, господин полицейский сыщик, присаживайтесь на стульчик. Позвольте, вытру. Теперь чисто, как в горнице у попадьи.

      Соколов с интересом наблюдал, как Чукмандин подошел к рабочему столу, выдвинул ящик, что-то достал и быстро спрятал в левый карман, отчего пиджак сразу провис. Соколов удивился: «Не револьвер ли? Очень похож на французский пятизарядный „нансен“ с коротким стволом. Чего это он? И волнуется сильно, аж руки трясутся».

      Чукмандин вновь повернулся к Соколову, в нервной улыбке оскалил зубы:

      – Посидите малость!

      Он вышел, плотно прикрыл за собой дверь. Соколов вскочил со стула, бросился за Чукмандиным, но не успел – ключ в дверном замке дважды повернулся.

      Сыщик с силой рванул на себя дверь, еще и еще раз. С треском, роняя шурупы на пол, отскочила ручка. Соколов стал долбить ею в дверь:

      – Открой, сукин сын!

      В ответ – тишина.

      Мысли лихорадочно пронеслись в голове: «Почему он бросился в бега? Стало быть, виноват крепко в чем-то? Интересно, в чем? Нет, братец, не выйдет!»

      Соколов посмотрел на окно – оно было забрано толстенной металлической решеткой.

      Тогда Соколов разогнался и плечом врезался в дверь. Увы, та открывалась внутрь, нисколько не поддалась.

      Еще раз и с большей силой сыщик повторил прием. Содрогнулась вся стена, заходила ходуном.

      Ободренный сыщик отошел в дальний угол и с отчаянной решимостью бросился в атаку, со всего маха бросил могучее тело на дверь. Казалось, что заколебался весь дом. Еще раз – и дверная коробка вылетела наружу, как пробка шампанского, только полетели штукатурка и клубы пыли.

      Началась погоня за беглецом.

      Смерть филера

      Сокрушив дубовую дверь, Соколов выскочил в торговый зал. Протолкавшись сквозь толпу покупателей, кого-то опрокинув с ног, он оказался на Мясницкой.

      – Кто видел преступника в пиджаке и кумачовой рубахе? – крикнул сыщик. – Куда он побежал?

      Подросток в лаптях, самого жиганистого вида, хитро сощурился:

      – По-олиция? Тогда он во-он туда, в гору побег, к Малой Лубянке!

      – Вот тебе за вранье! – Соколов отвесил лгуну «леща» и бросился в противоположную сторону – к Лубянской площади, соображая: «Преступнику всегда сподручней бежать с горы, да и народу на площади много, с толпой смешаться захочет».

      Трамвай № 6

      Чукмандин,