Время для наград. Татьяна Алюшина

правда, от чая отказался и сделал себе кофе.

      – Может, разбудить Наталью? – предложила Устинья Васильевна. – Времени уже много, и чай бы с нами попила?

      – Пусть спит, эти таможни ночью ей, наверное, весь сон перебили, – ответил Антон.

      «Это ты мне сон перебил, а не таможни, причем напрочь!» – подумала Ната.

      И глубокий сон не стер ощущение того поцелуя, даже не так – она с этим спала и проснулась, а сейчас лежала и прислушивалась к себе. Как будто стала новой, другой. Он ее ошеломил! С ней никогда в жизни не было такого! Если честно, то и поверить, что так бывает, невозможно! Нечто из области мифов и литературных сказаний!

      Были, конечно, страсти, любовь, поцелуи – все было.

      Но чтобы так…

      Как будто в омут, чувствовать себя всю и его всего, и ни одной мысли, только абсолютная зависимость и свобода.

      Бог его знает, этого ни объяснить, ни описать невозможно!

      Наталья ничего не помнила: сколько это длилось, как произошло. В себя она немного пришла, когда курила и, ничего не видя, смотрела в окно.

      Он ее обнял и сказал, чтобы ничего не придумывала.

      Какое там придумывать!

      У нее вообще мыслей не было. Никаких! Вот так!

      Вставать все равно придется, а еще разговаривать с Антоном! Как?!

      Между прочим, Даша с мамой выходят в Джанкое, и целых полтора часа – полтора! – они будут в купе одни! И что с этим делать, где отсиживаться эти полтора часа?

      «Ната, ты идиотка! Ну поезд, дорога, ну выпили немного, поцеловались, чего не бывает? Нет, не бывает! И не было с тобой никогда! Ну что ты скулишь? Ему вообще, наверное, все равно, он-то голову не терял! Все! Он сказал тебе «не придумывай» – вот и не придумывай!»

      Помолившись про себя, Ната села.

      – Доброе утро, Наталья! – поприветствовала ее Устинья Васильевна. – Спускайтесь, как раз к чаю. Сейчас-то не откажетесь?

      – Спасибо! Компанию с удовольствием составлю, а пить буду кофе. Только умоюсь сначала.

      Антон сидел у окна, напротив, рассматривал ее и улыбался. А ей бы не мешало переодеться и штаны натянуть. Он понял, поднялся и деликатно вышел.

      Наталья торопливо спустилась «с вершин», стараясь оставить там все свои непростые мысли, оделась, взяла все необходимое для умывания.

      – Я быстро, – пообещала попутчицам и вышла.

      Антон стоял возле купе и ждал ее.

      Наклонился и коснулся губ легким утренним поцелуем.

      – Доброе утро!

      Наталья переполошилась, как курица, завертела головой по сторонам – нет ли кого в коридоре, собралась что-то сказать, но Антон ее опередил и поцеловал еще раз.

      – Иди умывайся, – развернул и слегка подтолкнул к выходу.

      Так ничего и не сказав, она послушно пошла.

      Потом, сидя за столом, пила кофе, чувствуя, как расслабляется от горячего напитка, звонкого голоса Устиньи Васильевны и даже запаха сирени.

      Поезд замедлял ход, подъезжая к очередной станции.

      – Пойду на улицу выйду, – сказала Наталья и стала выбираться из-за стола.

      – Пожалуй, я тоже, – поддержал ее Антон.

      Она