Океан любви. Притяжение. Ольга Алешкевич

тернета, ни мобильного телефона. Что и говорить, даже видеомагнитофон и цветной телевизор были далеко не в каждом доме! Но все те времена давно канули в Лету. Однако события тех дней навсегда изменили мою жизнь. Пожалуй теперь, спустя много лет, все кажется мне лишь увлекательным приключением, романтической сказкой… И все же это было наяву!

      Тот холодный зимний вечер навсегда останется в моей памяти как начало новой, удивительной, опасной, но счастливой жизни. Так часто мы – люди, не обращаем внимания на незначительные происшествия, которые в будущем переворачивают все в твоей судьбе с ног на голову или наоборот. И так, вернемся к тому памятному вечеру.

      Рабочий день заканчивался как обычно в пять. Посмотрев на большие белые часики, примостившиеся на моей смуглой руке, я решила закругляться. Бог мой! Ну и беспорядок на столе. Что-то я сегодня не на шутку рассеянная, и моему плешивому, брюхатому начальничку это может совсем не понравиться. А мне совсем не хочется терять это тепленькое местечко, где от меня требуется лишь хлопать из-под густо накрашенных ресниц, невинно улыбаться и вилять задом, при приеме особо важных гостей, отвлекая их от важного разговора. Причем в этот самый момент, мой незабвенный Николай Иванович, подсовывает им документы для подписи, и очень часто все получается как нельзя лучше. Но в будничные дни, как сегодня, например, мне приходится печатать и копаться в разных бумажках.

      Я поправила прическу, изобразила улыбку на не растягивающихся почему-то губах, и вошла в кабинет Николая Ивановича.

      – Будьте так добры, распишитесь вот здесь. Да, и еще тут, а потом вот тут. Спасибо, – промурлыкала я и собралась уходить.

      – Джулия, сегодня на улице настоящая метель. Может я составлю тебе вечером компанию? Ну же, пригласи наконец меня на чашечку кофе, и я скрашу своим присутствием твою одинокую холостяцкую квартирку, – говоря это, он неотрывно пялился на глубокий вырез моего платья, и мне казалось, что его поросячьи глазки вот-вот покинут свои глазницы, чтобы рассмотреть мою великолепную высокую грудь. Так уж устроены все мужчины, но… В долю секунды я представила себе свою теплую, уютную комнату с камином; большую кровать с багровым покрывалом, складками, ниспадающими до пола; два высоких кресла, ночник-раковину. И среди этого, успокаивающего взгляд мирка, сидит мой босс с потным лицом, вываливающимся из штанов животом и с улыбкой, от которой хочется плакать. Меня невольно передернуло. Какого черта я вообще хожу на эту никчемную работу? И мысль о том, что пора отсюда сваливать, впервые посетила мою больную голову.

      – Дорогой Николай Иванович! Скрасьте одиночество своей жене, и она подарит вам еще парочку прелестных толстопузиков. Вам не на девушек пялиться, а участвовать в каких-нибудь там комиксах.

      Бедный Николай Иванович сначала покраснел, затем побелел и надулся весь как шар.

      – Убирайся! Я тебя увольняю! – завизжал он.

      – Боже мой! Какое счастье! Я с удовольствием подам заявление об уходе. Мне очертенели ваши глупые гости, бумажки и вы сами! – говоря это, я кинула ему папку, которую держала в руках. Белые листы закружили по кабинету.

      – Вон! – застучал по столу разъяренный начальник.

      – Чао бомби-но! – нараспев произнесла я, и повернувшись на десятисантиметровых каблуках, вышла из кабинета.

      Когда заявление было написано, я отдала его секретарше, которая сидела в соседнем кабинете.

      – Тебя уволили, дорогуша? – язвительно улыбаясь, спросила Марина.

      – Нет. Я решила освободить место для тебя. Пока! До-ро-гу-ша.

      Пока я складывала свои вещи в сумочку, со мною происходило что-то странное – то начинало, как в лихорадке трясти, то бросало в жар, то в холод. Я решила, что это Николай Иванович поносит меня, на чем свет стоит. Но когда ноги окончательно отказались меня держать, я перепугалась не на шутку. Кое-как я умудрилась накинуть на себя шубку и натянуть сапоги. Едва дыша, я спустилась вниз, и уже шла к выходу, как вдруг чья-то огромная фигура, появившаяся буквально из ни от куда, сбила меня с ног. Все произошло так внезапно, что, продолжая сидеть на полу с растрепавшимися волосами, я не успела сразу вспомнить ни одного ругательного слова, а вспомнив, не смогла произнести даже звука. На меня смотрело незнакомое лицо мужчины: холодные насмешливые глаза, словно грозовая туча; истинно мужские губы скривились в гримасе, выражавшей не то удивление, не то холодную сдержанную улыбку. Левая бровь была слегка приподнята, а в черных волнистых волосах сверкали капельки тающего снега. На выделявшихся скулах и массивном подбородке чернела щетина.

      – Отвратительный тип, – промелькнуло в голове, – уставился как идиот, вместо того чтобы извиниться.

      Неожиданно он сгреб меня в охапку и поставил на ноги, словно куклу, провел своей огромной ладонью по моей щеке, и сказал хриплым голосом:

      – Извините, прекрасная незнакомка. В следующий раз буду смотреть под ноги. Если вы всегда так налетаете на кого-то, я подарю вам свисток. Свист будет возвещать прохожих о вашем присутствии. Мне будет очень жаль, если такую очаровашку всегда будут ронять на пол, – сказал мужчина, и отвесил поклон.

      – Пошел