Хозяева Острога. Николай Чадович

за вами. Бери, – Бальзам протянул Темняку горшочек со снадобьем. – Все как договаривались…

      – Ты не маячь на виду, а становись с нами в одну шеренгу, – посоветовал Темняк. – Авось Смотритель не отличит четверку от пятерки.

      – Зато черное от белого отличит обязательно, – вмешался Тюха. – Надо бы ему мордашку чем-то измазать.

      Кинулись на поиски соответствующей краски, но ничего подходящего не нашли. Даже золу, оставшуюся от костра, ночью завалило свежим мусором. Пришлось довольствоваться обыкновенной грязью, благо, что в каждой норе её хватало с избытком.

      Теперь все зависело только от Смотрителя, и он не замедлил явиться, упав с небес, словно плевок, оброненный демоном зла.

      Первым делом он, естественно, занялся побежденными – споро и деловито, будто бы в собственных апартаментах прибирался, превратил их в несколько щепоток праха.

      Бальзам, которому грозила аналогичная участь, всхлипнул, а Темняк внятно произнес:

      – Сволочь кровожадная!

      Теперь, когда расправа совершилась, Смотрителю полагалось бы сматываться – на Бойле кипело сейчас множество других схваток, и ему нужно было везде поспеть. Однако призрачная тварь почему-то медлила, порождая в людях дурные предчувствия.

      – К нам присматривается, – упавшим голосом молвил Бадюг. – Накликали беду на свою голову…

      Эти слова, высказанные совершенно безотчетно, как бы подстегнули Смотрителя, и он бросился на боешников, немедленно вскинувших свои жалкие щиты.

      Все произошло в мгновение ока. По улице словно скорый поезд пронесся. Свиста и Темняка отшвырнул в одну сторону, Тюху и Бадюга в другую, а Бальзам исчез, точно его здесь вообще никогда не было. Сгинул и Смотритель, только где-то вверху раздался стремительный шорох, будто бы по стене мазнули огромной метлой.

      – Жаль мальчишку, – сказал Тюха, потирая ушибленный бок. – Мог бы нам пригодиться.

      – Жаль, конечно, – согласился Темняк. – Хорошо хоть, что на нас нет его крови…

      На новое место перебирались не спеша, обременённые не только обезножившим Свистом, но и многочисленными трофеями. Темняк даже умудрился собрать все свои стрелы, так и не утратившие губительных свойств.

      Когда плотно поели и уложили спать Свиста, на которого снадобье покойного Бальзама подействовало словно морфий, Бадюг, поглаживая лук, со значением произнес:

      – Как я понимаю, отныне мы стали непобедимыми.

      – Судить об этом пока рановато, – ответил Темняк. – Но мне кажется, что наши мытарства только начинаются. А какого мнения придерживается наш старожил?

      – Скорее всего, ты прав, – сказал Тюха. – Нас, наверное, уже взяли на заметку. А потому и врагов в следующий раз подберут посильнее. На Бойле расслабляться не приходится.

      – Что ты имеешь в виду, говоря о сильных врагах? – осведомился Бадюг. – Ветеранов мы уже били. Новичков тоже. Ну, допустим, в следующий раз против нас выйдут боешники с белыми рожами. Так ведь они, наверное, сплошь израненные и от усталости еле ноги тягают. Мы их всех