Список опасных профессий. Ирина Комарова

микрофон теряла! Роняла – это было, и даже наступила однажды, растоптала нечаянно. Но не теряла же! Ничего, сейчас я ему тоже скажу… вот только придумаю что-нибудь язвительное.

      – А ты не забудь магнитофон включить!

      Не слишком удачно. Гошка даже не удостоил меня ответом, только хмыкнул.

      «Лендкрузер» остановился, и дальше все было так, как рассказывал Алябьев. Водитель – маленького роста, субтильный, в очках – выскочил, обежал машину, склонился и открыл пассажирскую дверцу. Потом подал руку, помогая выйти жене, и, бережно поддерживая, пошел с ней к крыльцу. Они вместе поднялись по ступенькам и скрылись за белой пластиковой дверью.

      – На старт, – тихо скомандовал Гошка.

      Я снова приоткрыла дверь. Паршин вышел и остановился на крыльце. Посмотрел на небо, потом поправил шапку и несколько раз глубоко вдохнул морозный воздух.

      – Внимание…

      Я поставила правую ногу на тротуар и приготовилась к рывку через дорогу. Паршин взглянул на часы и заторопился к машине.

      – Марш!

      Мне повезло: дорога была пуста и я не создала аварийную ситуацию, перебегая в неположенном месте. Около «лендкрузера» мы с Паршиным оказались одновременно, и в тот момент, когда он усаживался за руль, я распахнула дверцу и плюхнулась на пассажирское сиденье.

      – Здравствуй, родной.

      Паршин вздрогнул и повернулся ко мне.

      – А? – В первый момент он решил, что в машину села какая-то знакомая. Смущенно кашлянул, поправил очки и уставился на меня. Сомнение, недоумение, возмущение – Паршин относился к той категории людей, чувства которых мгновенно отражаются на лице. – Вы кто такая? Вы зачем? Вы что себе позволяете?

      Я подняла руку в тонкой перчатке и погрозила указательным пальцем:

      – Тихо, тихо. Не надо суетиться, это не похищение и не ограбление.

      – Я надеюсь! – сердито ответил Паршин. Он очень хотел вышвырнуть меня, но представления не имел, как это сделать. Я просто видела, как в его голове мелькают варианты: вытолкать меня, выйти из машины и вытащить за шиворот, позвать кого-нибудь на помощь, позвонить в полицию… Паршин не мог быть уверен, что на применение грубой силы я не отвечу тем же, а устраивать вульгарную драку с незнакомой женщиной, да еще в собственной машине, он был не готов. Впрочем, привлекать внимание прохожих или милиции к той пикантной ситуации, в которой он оказался, Паршин хотел еще меньше. В конце концов он выбрал самый нелепый и абсолютно проигрышный способ, он нахмурился и строго произнес: – Покиньте, пожалуйста, машину. Я в ваших услугах не нуждаюсь.

      – Ты уверен? – Я все-таки позволила себе улыбнуться, чуть-чуть, и Паршин резко отодвинулся. – А до меня дошел слух, что ты, родной, как раз в моих услугах и нуждаешься.

      Он потряс головой и зажмурился в тщетной надежде, что это поможет и я исчезну, словно неприятная галлюцинация, потом приоткрыл один глаз. Увы. Я исчезать не собиралась.

      – О чем вы? – теперь он говорил почти жалобно. – Я не понимаю.

      – Хочешь, чтобы я объяснила? Хорошо. – Я стерла с лица