Вначале будет тьма // Финал. Михаил Веллер

замешательство. Кто сегодня? Мальчик? Девочка? Квир_ка? Оно? Девоч_ка? Марго был_а кем-то вроде локального оракула. Каждую среду устраивалось «явление нового лука»: было трудно понять, что перед тобой, из какого времени, пространства или планеты существо. Сегодня на Марго был красный румянец, пара лишних глаз и ярко-синие толстые губы.

      – Любимая! – откликнулся_ась Марго.

      Они обнялись.

      – Что, пока не запускают?

      – Да, толпимся. Хочу тебя с кое-кем познакомить. Новый вестник.

      Лиза закатила глаза.

      – Марго, ты же знаешь, я не очень в это верю.

      Но Марго не обращал_а внимание и уже тянул_а ее куда-то в глубь толпы. Остановились перед высоким седым мужчиной с широкой цепью на голой груди. Присмотревшись, Лиза разглядела на кулоне изображение черного пуделя.

      – Поздоровайся, – шепнул_а Марго, но вестнику приветствие, кажется, было не нужно.

      Он схватил Лизу за руку и запел что-то нечленораздельное, проглатывая согласные в гортанное рычание. Лиза застыла как вкопанная. Это был тот род новых психов, которые все чаще попадались ей на тусовках. Кто-то говорил, что это связано с новыми наркотиками, другие шептались про секты и их сверхэффективные психотехники, но факт оставался фактом: эти психи имели какое-то магнетическое действие на всех, к кому прикасались. И сама жертва испытывала что-то похожее на трип.

      – Девочка-припевочка, пой-пляши, пока получается. Потому что потом наступит тьма. И съест нас, ам. Как колобок, который от лисы не убежал.

      И уже на ухо Лизе:

      – А меня Федор зовут, я тебя не съем, потому что в тридевятом царстве в тридевятом государстве прячется тоненькая иголочка, а на тоненькой иголочке океан, а в океане живет кит, и у кита четыре глаза, и ты – третий глаз, а я твоя ресничка.

      Лиза почувствовала головокружение и резко выдернула руку.

      – Пойдем, – сказала она Марго, боясь, что Федор не отстанет, но можно было не волноваться: мужчина уже отвернулся и обхаживал какую-то худенькую седую даму.

      23

      По радио мурчала романтическая белиберда про «дикие вписки» и «нежные киски», бритый парень за рулем отбивал ритм, пританцовывал и только что не поскуливал от перевозбуждения.

      Шестаков отвернулся к окну: даже серые многоэтажки раздражали меньше, чем чужая несдержанность.

      Пиликнул телефон – там помощник отчитывался по текущей сделке:

      «По партии норм, вчера подписали, ночью отгрузили»

      «Ок. Деньги давно пришли?»

      «Ниче не приходило»

      «Хера. Проверь еще раз?»

      «Да блин, я не слепой. Не было денег»

      «Сроки им какие ставили? 12 ч?»

      «Угу»

      Шестаков прокашлялся, попросил приглушить музыку. С «Медведями» стоило разобраться сразу: припереть к стенке, нежно придержать за горло, поговорить по душам. И дело даже не в задержке, скорее в принципе… Как говорится – тут уже или ты