Истребительница вампиров. Кирстен Уайт

то ни было. Честно говоря, остальные ведут себя так же. Я стараюсь не злоупотреблять этим, но раз уж все относятся ко мне как к милому домашнему животному только потому, что не умею обращаться с ножом, – что ж, должна же я получить от этого какие-то льготы.

      Полка перед Имоджин вообще-то относилась к разряду запретных, но поскольку Баффи-Истребительница в одиночку уничтожила нашу организацию практически целиком, пару месяцев назад разрушив всю магию на земле, это уже не имело значения. Книги, которые раньше представляли угрозу, например, вызывали одержимость демонами, помогали призвать богов ада или, скажем, могли нанести действительно глубокий порез бумагой, теперь стали так же безобидны, как и любая другая книга.

      Вот только переводить их от этого легче не стало.

      – Магия же по-прежнему разрушена? – спросила я у Имоджин, которая как раз водила пальцем по корешку книги, в XV веке уничтожившей полный зал Наблюдателей. Уже два месяца – ни капли магической энергии. Для организации, построенной на магии, это было нелегко. Меня не учили применять магию, но я очень здраво относилась к ней: с уважением и страхом. И было жутко наблюдать, как Имоджин обращается с этой книгой без особой почтительности.

      – Батарейки сели, и никто не может подобрать нужные. – Риз нахмурился, не отрывая взгляд от текста, словно его оскорбил демон, о котором он читал. – Когда Баффи что-нибудь разрушает, у нее это выходит на пять с плюсом. Лично я думаю, что если бы мне довелось столкнуться с Семенем Чудес – источником магии на земле, подлинным мистическим чудом, – я по крайней мере изучил бы его. Провел исследование. Обдумал бы хорошенько все варианты. Должен же был быть другой способ остановить конкретно этот конец света.

      – Баффи видит, Баффи уничтожает, – пробормотала я. Ее имя в моих устах прозвучало почти как ругательство. Мы не произносим его вслух в нашей семье. Впрочем, нельзя сказать, что мы вообще часто что-либо произносим, разве что «Ты нигде не видела мой лучший кинжал?», или «Где наши запасы? Мне нужно вырезать кол», или «Привет, мои дочери-двойняшки, это я, ваша мама, и одну из вас я люблю больше, так что решила спасти ее первой, когда вы обе чуть не сгорели при пожаре».

      Ну хорошо, последнее точно нет. Ведь, как я уже упоминала, мы вообще не особенно много говорим. Жить под одной крышей – звучит так уютно, если только речь не идет о крыше гигантского замка.

      – Подумать только, сколько мы могли бы узнать, – продолжил стенать Риз, – если бы я мог провести всего час рядом с Семенем Чудес…

      – В ее защиту напомню: мир был на пороге уничтожения, – сказала Имоджин.

      – Не в ее защиту: это из-за нее мир там оказался, – возразила я. – И магии больше нет.

      Имоджин пожала плечами:

      – Исчезли адские врата и порталы. Демоны больше не заезжают к нам на каникулы и осмотр достопримечательностей.

      Я фыркнула:

      – Гастрономические туры в мир людей отменяются. Бедные демонические измерения. Конечно, это в свою очередь означает, что ни один из нынешних туристов