Жена, любовница, подруга…. Галина Врублевская

в комнату внучки.

      Но предупреждающий стук Ники спас парочку: Дмитрий стоял у стеллажа и делал вид, что разглядывает диски на полке. Лариса уже направлялась к выходу.

      – А я смотрю, свет в комнате горит, думала, опять забыли выключить. – Ирина Васильевна с подозрением посмотрела на Ларису, потом на Дмитрия. – А это вы тут хозяйничаете. Пошли в гостиную, уважаемые. Пора уже за стол садиться!

      Ника, неловко отступив в сторону, пропустила всю троицу вперед и пошла следом. На нее не обратили внимания. А Дмитрий, направляясь в гостиную, запоздало подумал: был стук в дверь или ему показалось?

      Вечер тянулся, как тысячи подобных. Люди ели и разговаривали ни о чем, лишь изредка произнося тосты в честь виновницы торжества. Выступил и Дмитрий. Похвалил постоянство супруги, верность Татьяны своей фирме, заметил, что она успела за эти годы вырастить дочь, и произнес еще несколько теплых слов в ее адрес. Ника слушала его с отвращением: какой лицемер! Восхваляет жену, изменяя ей. От Ларисы просто отворачивалась, на Татьяну смотрела с сочувствием, а на дирижирующую застольем Ирину Васильевну – с раздражением. Сосед справа, мужчина из чужого отдела, исправно ухаживал за своей супругой и за Никой, накладывая обеим женщинам в тарелку салаты и подливая в бокалы вино. Но Ника пожалела, что согласилась прийти в эту квартиру.

      Праздник и Татьяне не принес радости, потому что не пришел Герман Леонидович.

* * *

      Теперь на работе Татьяна не пыталась ловить взгляды Генерального. Она страдала от безнадежности, тем более что до нее долетали слухи, что шеф благоволит к Нике. Хотя все слухи основывались лишь на том, что Герман Леонидович часто вызывал Нику к себе в кабинет для обсуждения проектов.

      Ника не подозревала о разговорах за своей спиной. Новая работа отнимала у нее все силы и время. Она старалась вникнуть в сметы, во всех тонкостях оценить привлекательность пятен застройки, изучить очередные проекты фирмы.

      В столовую Татьяна и Ника по-прежнему ходили вместе, потому что Татьяна в последние годы рассорилась со всеми приятельницами на работе. Хоть она и демонстрировала внешнее спокойствие, однако отличалась злопамятностью. И часто неожиданно для сослуживцев возвращала им их же высказывания, загоняя их в угол. И с Никой она разговаривала снисходительным тоном. Ника до поры до времени не замечала неприязненных ноток у собеседницы. Но однажды, привычно зайдя за Татьяной перед обедом, получила отказ, похожий на отповедь:

      – Пора прекратить все это. Идите обедать без меня, Ника Николаевна! Я попью чай на рабочем месте.

      И не так Нику удивило желание Татьяны поесть у себя в комнате, как это холодное «идите», да еще с отчеством. Формальное «вы» после дружеского «ты» обескураживало. Она не знала за собой никакой вины.

      – Я вас чем-то обидела, Татьяна Сергеевна?

      Татьяна устремила взгляд в окно. Кажется, она забылась! И ответить нечего! Ведь признаться, что она, замужняя дама, ревнует Генерального к Нике, невозможно. И, ругая себя за ослабленный самоконтроль, за