Пеле. Я изменил мир и футбол. Пеле

не было, на практике чернокожие бразильцы не имели практически никакой возможности выбиться в люди: часто доступ в школы, больницы и другие места был для них закрыт. Размышляя о нищете, в которой я вырос и которую испытали мои родители будучи детьми, я прихожу к выводу, что наша история сыграла в этом свою роль, хотя и не всегда понятно, каким образом. Разумеется, о рабстве в нашей семье никогда не судили как о чем-то далеком или абстрактном – дона Амброзина, моя бабушка, жившая с нами, сама была дочерью рабов. В нашей семье гордились прогрессом, которого мы добились, и я очень гордился – и до сих пор горжусь – тем, что я чернокожий. Но тогда, как и сейчас, всем было очевидно, что чем темнее ваша кожа, тем выше вероятность того, что вы окажетесь беднее.

      В результате даже в 1950 году Бразилия все еще оставалась страной бедняков, многие из которых находились в отчаянном состоянии и зачастую жили впроголодь. Понимание этого заставляло бразильских политиков чувствовать себя немного не в своей тарелке, и это обстоятельство, вероятно, объясняет, почему вся эта рекламная шумиха перед чемпионатом мира была раскручена на полную катушку. Чиновники в Рио не просто пытались убедить весь мир в том, что Бразилия идет по пути прогресса, они отчаянно пытались убедить в этом свой собственный народ!

      С годами мы ощутим всю глупость своего поведения в 1950 году. Но я уверен: когда Дондиньо воскликнул «Кубок наш!», он вторил тому, что услышал по радио, тому, во что так хотелось верить. Все это, разумеется, шло от политиков – иногда в виде прямых указаний средствам массовой информации. В результате вся Бразилия стала жертвой пропаганды, за что ей пришлось расплачиваться жесточайшим образом. Подробности того матча будут всплывать в моей памяти снова и снова, опять и опять, на протяжении всей моей жизни.

      Начало конца

      Пока наши друзья и члены семьи заполняли дом, я задал отцу последний остававшийся у меня вопрос:

      – Пап?

      – Что, Дико?

      – Можно я пойду с тобой в город отмечать победу?

      Боковым зрением я видел, как мама яростно качает головой, настаивая на отказе. Но папа сделал вид, будто не видит ее.

      – Ладно, – проговорил он с улыбкой. – Но ненадолго, только туда и обратно.

      Вне себя от счастья, я проследовал к приемнику и сел поближе, чтобы не пропустить ничего из происходящего на стадионе. Огромная толпа на «Маракане» ревела от возбуждения. Радиокомментаторы знакомили слушателей с игроками бразильской команды, называя одно имя за другим. Это была грозная сила, сборная высококлассных игроков и ярких личностей. Среди них был Зизиньо, любимый мой игрок бразильской национальной команды, человек, которого многие сравнивали с Леонардо да Винчи за его виртуозное мастерство на поле. Барбоза, вратарь – ас, пропустил всего четыре мяча в шести матчах нашей сборной. Адемир – Челюсть. Бигоде, левый защитник, игравший тогда за «Фламенго», один из крупнейших клубов Рио, появился на поле под дружные приветствия болельщиков.

      И