Да будет воля Твоя. Максим Шаттам

Джефферсона звонил долго, и его пронзительное дребезжание раздавалось по всему дому, пока Эмма, жена Джефферсона, укрывавшая розы джутовой тканью, не услышала его и не взяла трубку. Затем она отправилась искать Джарвиса и нашла его в подвале: он полировал кресло-качалку.

      – Ты что, оглох? – крикнула жена. – Телефон звонит, не переставая.

      – Но я же знал, Рози, что в конце концов ты подойдешь.

      Только Джарвис называл ее вторым именем. Принимая во внимание ее страсть к цветам, он всегда полагал, что оно идет ей больше, чем Эмма. Рози звучало более благородно, более округло.

      – Я укрывала розы, а ты заставил меня подняться и наследить на лестнице!

      – Каждый год одно и то же, ты ждешь до последнего, чтобы начать укрывать свои чертовы кусты. Надеюсь, ты не станешь утверждать, что именно из-за меня ты за всю осень ни разу не смогла заняться ими?

      – Я уже говорила тебе: если я укрою их слишком рано, они могут начать гнить от жары. Ладно, там тебя Дуг спрашивает, ты ему ответишь или нет?

      На этот раз Джарвис выпрямился, отставив в сторону свое любимое кресло, и посмотрел на жену.

      – Дуглас? А чего он хочет?

      Дуглас был его главным и самым компетентным помощником, и, в отличие от Беннета, который был лишь ассистентом, Дуглас мог разрулить практически любую ситуацию. И если он звонил в выходной день, значит, проблема действительно серьезная.

      – Он только сказал мне, что хочет говорить с тобой. Послать его подальше?

      – Нет, нет, я сейчас возьму трубку, – ответил Джарвис, кладя шлифовальную шкурку на верстак.

      Эмма смотрела, как ее муж с озабоченным видом двинулся к телефону, и, видя, как его шея при ходьбе отклоняется далеко вперед, пришла к выводу, что он решительно постарел с тех пор, как их старший сын уехал в Денвер, где намеревался открыть свой гараж. Джарвису уже стукнуло пятьдесят, его волосы, некогда черные, начали седеть, равно как и густые усы, а купероз[4] на крыльях носа распространился до самых скул. Вот уже двадцать лет, как он являлся шерифом Карсон Миллса, и бесполезно уговаривать его остановиться и немного отдохнуть: он считал работу шерифа своего рода обязанностью, миссией, которую ему доверили. Он знал Карсон Миллс и его жителей с тех самых пор, как родился здесь, и приглядывать за их спокойствием было для него скорее неотвратимостью судьбы, нежели обычным человеческим выбором.

      Стуча подошвами ковбойских сапог по деревянным ступеням, Джарвис поднялся по лестнице из погреба, и Эмма едва успела вылить недопитую бутылку «Лаки Лагер» в раковину и погасить свет, как, поднявшись вслед за мужем, увидела, что тот уже повесил трубку и натягивал твидовую куртку с потертыми локтями.

      – Уходишь?

      – Это дочь Мэки, – мрачно ответил он. – Рой говорит, что ее изнасиловали.

      – О господи.

      – Дуг уже на месте, я еду к нему. Девочка отказывается от осмотра врача.

      – Они знают, кто это сделал?

      – Она молчит.

      – Подожди, тебе нельзя идти в одной

4

Купероз – поражение мелких сосудов на лице, характеризующееся появлением мелкой сосудистой сеточки (прим. пер.).