Темное обольщение. Бренда Джойс

я удостоверюсь, что Сибилла не охотится за ней, то смогу со спокойной душой отправить ее обратно.

      «Тогда она будет в безопасности и вне его досягаемости», – подумалось ему. Он попытался представить Клэр в Данрохе, но не в его постели. Увы, это ему не удалось.

      Можно было бы послать ее в Кэррик вместе с дядей, но Малкольм отмел эту мысль почти сразу же. Ройс был далек от романтики, но, как и все Магистры, мог легко подчинить женщину своей воле, в постели этого старого греховодника всегда бывали красивые дамы. Малкольм заметил, как тот смотрел на Клэр, как из кожи вон лез, чтобы ей понравиться.

      Теперь ревность сжигала его изнутри – еще бы! Ведь Клэр в ответ окинула Руари оценивающим взглядом. Нет, пусть лучше она отправится в Данрох, и, когда придет время, он решит, как ему поступить, и да поможет ему железная воля.

      Эйдану тоже неплохо бы держаться подальше. Воин-одиночка, не имеющий над собой господина, делал все, что ему заблагорассудится и когда заблагорассудится. Все знали, что этот наглец привык брать от жизни самое лучшее. Через него прошли целые легионы любовниц. Женская красота была его слабостью. Разожгла ли она похоть и в нем? Малкольм ему не доверял. Собирался ли он доставить ей наслаждение, забрав при этом ее жизнь? Эйдан наверняка совершал преступления плоти, ведь у него была только одна половина души, и это была темная половина.

      – Эйдан как-то раз приглашал тебя в Оу, – подумав, сказал Ройс, как будто прочел его мысли.

      Малкольма передернуло.

      – Было дело. Три года назад.

      Вскоре после принятия Малкольма в ряды Братства Эйдан прислал с гонцом приглашение. Сводный брат разорвал послание в клочья.

      – Тебе стоит поехать в Оу и поговорить с ним. Заключите мир, Калум, – настаивал Ройс.

      Но Малкольм был непримирим:

      – Если я и поеду в Оу, то только ради одной-единственной цели. Убить этого ублюдка.

      Ройс нахмурился:

      – Прекрати эти разговоры! Магистры не имеют права убивать друг друга, и ты это знаешь.

      Малкольм улыбнулся змеиной улыбкой:

      – Да ладно? Это единственное правило, на которое мне плевать.

      – Прежде чем я умру, я хотел бы увидеть, как вы с Эйданом заключите мир, – сурово произнес Ройс.

      Малкольм напрягся.

      – О чем ты говоришь?! – Сказать по правде, он толком не знал, сколько лет его дяде.

      – Мы не бессмертны, – напомнил Ройс с неожиданно усталой улыбкой. – Я сотни лет сражался со злом, Калум. Мое время придет.

      Его слова ошеломили Малкольма.

      – У тебя есть предсмертное желание? Ты великий Магистр. Братство нуждается в тебе, Руари. Ты нужен Невинным. Ты нужен мне, – добавил он негромко, чтобы дядя это знал. Броган погиб, когда Малкольму было всего девять лет, и с тех пор Ройс заменил ему отца, не говоря уже о том, что он всегда был ему верным другом.

      – Ты еще молод, Малкольм, – улыбнулся Ройс. – Я порой завидую твоей непосредственности. Пусть надежда никогда не покидает тебя.

      Этот разговор встревожил Малкольма.

      – Ты никогда не разговаривал