Ловушка для вершителя судьбы. Олег Рой

ни деревьев, ни кустов, ни травы, ни цветов; птицы не перелетали с ветки на ветку, да и веток там никаких не было. Какие-то странные, непонятные предметы – и ни малейшего движения, ни звука, ни шороха.

      «Значит, старая ель ошибалась, – огорчился лист. – Здесь нет никакой жизни, все здесь давно умерло. Вот же удивится она, когда я принесу ей это известие!»

      И только он так подумал, там, за стеклом, произошло легкое, еле-еле заметное движение. Любопытный путешественник еще теснее прижался к стеклу, чтобы получше рассмотреть. Внутри дома он увидел нечто похожее на гору осенних листьев – и это нечто зашевелилось, покачнулось и снова замерло.

      «Вот здорово! – обрадовался наблюдатель. – Там все-таки кто-то живет!» Присмотревшись, он понял, что за гору желто-оранжевых собратьев он принял большой кусок яркой мохнатой ткани, которая громоздилась на человеке, хозяине дома. И эту солнечную ткань, и человека под ней он знал: летом тот часто выходил в сад, расстилал на зеленой траве свой любимый желто-оранжевый плед, ложился на него и на долгое время замирал в блаженстве.

      «Да-да! Это они, – обрадовался кленовый листок человеку и пледу как знакомым. – Где-то здесь, наверное, и их третий друг, который все время качается от ветра…» Под третьим другом он подразумевал кресло-качалку, которое все лето простояло под большой старой грушей и стало хорошо знакомо обитателям леса.

      «Однако у них тут не очень-то и весело!» Любопытный листок был удивлен: он-то думал, что здесь, за стеклом, должно происходить примерно то же, что и в его родном лесу, – листопад, движение веток от ветра, осенняя суета птиц и зверушек. «Наверное, – решил он философски, – тут грустят о том, что лето закончилось…»

      Дождь припустил сильнее, и листок, на прощание хлопнув по стеклу мокрым крылом, оторвался и полетел, играя в догонялки с осенним ветром…»

      Алексей Ранцов – а это был он – отложил ручку.

      – Ну вот, снова эта ненужная бестолковая лирика, – произнес он вслух. Одинокие люди часто разговаривают сами с собой, а он явно был очень одинок. – Бред какой-то, не поймешь что: то ли сказка, то ли притча… Скорее всего, этот отрывок так и останется бесполезным куском текста, который некуда будет использовать. Впрочем, последнее время я только и гожусь на то, чтобы писать наивные сентиментальные этюды…

      Он вздохнул и знобко повел плечами. Двухэтажный деревянный дом казался неуютным и заброшенным. Если бы не тщательно подметенные ступени крыльца, которое хозяин почти машинально каждый день приводил в порядок, да приоткрытые окна, можно было бы подумать, что в нем никто не живет.

      Звук разыгравшегося за окном дождя, сонный, убаюкивающий, мокрым котом проскользнул в приоткрытую форточку, прошелся по подоконнику, спрыгнул на пол, наполнил комнату уже совершенно осенним холодом. Капли с шумом ударяли по стеклу, тяжело барабанили по карнизу.

      «Дождь», – одними губами прошептал Алексей и откинулся на спинку кресла. Казалось, он мог бы просидеть