Большая книга ужасов 78 (сборник). Елена Усачева

показывают в кино – мощный ливень из брандспойта, ни один огонь против такого не выстоит.

      Мой огонь тоже не выстоял. Ливневые струи сбили языки пламени, бревна прошипели, огонь погас. Ничего не получилось. Бормотание смолкло.

      Я постоял секунду и побежал. В спину мне снова засмеялись.

      Не помню, как добрался до дома, кажется, перелез через забор. Влетел к себе наверх. Катька спала. Я придвинул к двери тумбочку и устроился рядом с сестрой, на полу. И уснул.

      И спал долго.

      – От тебя пахнет водкой, – Катька тормошила меня за плечо. – Просыпайся, пьяница. К тебе твоя Валерия пришла.

      – Кто? – не понял со сна я.

      – Валерия. Она яичницу жарит внизу.

      Катька выглядела нормально.

      – Мама не звонила?

      – Звонила, – соврал я. – Сказала, что еще на два дня задержится. Зато вместе с папой приедет.

      – Это хорошо… А то одним совсем плохо…

      – Ау! – позвали снизу.

      Я поискал оружие. Биту я потерял возле дома Кострихи, воздушка была не заряжена, гантель закатилась под кровать. В углу валялся кусок доски с гвоздем, им я заколол шестинога. Схватил деревяшку с гвоздем и направился в гостиную.

      Это была Лерка. Я бросил деревяшку на диван.

      – Ты чего? – спросила Лерка.

      – Лечите нервы, господа, – сказал я. – Завтрак готов?

      – Угу. Катерину я уже покормила вареной сгущенкой, ты, если хочешь…

      Я увидел, что к подставке аквариума прислонена бейсбольная бита. Видимо, лицо у меня здорово перекосилось, так что Лерка даже спросила:

      – Что с тобой?

      – Бита, – я указал пальцем. – Откуда?

      – Это я принесла, – ответила Лерка. – Она за воротами валялась. У тебя теперь всегда ворота открыты?

      – Всегда. Все равно от них нет никакого толка.

      – Ясно. Давай, завтракай. Я принесу.

      Я плюхнулся на диван. Лерка вынесла из кухни поднос. Яичница с сухарями. Жареная колбаса. Листья салата. Я по-быстрому все это съел, запил лимонадом и откинулся на спинку дивана. Настроение у меня неожиданно улучшилось.

      – Вчера я здорово обломался, – сказал я. – Ты, наверное, знаешь.

      – Догадываюсь, – Лерка расхаживала по гостиной, понюхала воздух.

      – Эта тварь может управлять погодой. Сидела, бормотала что-то там себе, и дождь пошел.

      Лерка села на диван рядом со мной.

      – А это что? – спросила она.

      Я скосил глаза в ее сторону. Лерка держала в руках принесенную мною деревяшку с гвоздем.

      – Я тебя спрашиваю, что это?

      «Это» Лерка сказала так, будто в руках она держала не обычный кусок дерева, а ядовитую змею.

      – Это доска, – сказал я. – В ней гвоздь. Именно этой доской я эту штуку, ну, ящерицу, прибил. Я ее в подвале от стены оторвал, а сюда, домой, наверное, машинально затащил. Она мне жизнь спасла…

      Лерка разглядывала доску.

      – Ты даже не удосужился посмотреть, что это за доска…

      – Деревяшка как деревяшка…

      – Это