Ихтис. Елена Ершова

подсказала женщина. – Вы кто?

      – Простите, что врываюсь и отвлекаю от дел, – улыбнулся Павел. – Мы не знакомы, но мне очень нужно с вами поговорить. Я видел передачу…

      – Вы репортер?

      В голосе женщины слышалось осторожность, взгляд оценивающе скользнул по чужаку: вверх-вниз. Павлу вспомнилось, что так же оценивающе и недоверчиво смотрела на репортеров Маланья, и поспешно ответил:

      – Нет-нет! Что вы! Я просто увидел передачу про вас и вашего сына. Понимаете, мне нужна помощь. Видите ли, десять лет назад я попал в аварию, с тех пор оглох… – он указал на Пулю. – Вы не представляете, что значит жить с этим, надеяться и…

      – Очень хорошо представляю, – сказала Светлана и шире распахнула дверь. – Я тоже живу с этим десять лет. Пройдете?

      – Не задержу вас надолго, – пообещал Павел, протискиваясь в тесную прихожую. Макушкой задел лампочку, и она закачалась, поливая тусклым светом выцветшие обои, изъеденные грибком, и замотанные изолентой провода.

      – Все проводку никак не починим, – словно извиняясь, сказала Светлана. – Мужских-то рук у нас нету. А теперь и без надобности.

      – Это почему? – машинально спросил Павел, стараясь держаться подальше от стен. Тараканов он пока не видел, но подозревал, что, если не принять соответствующие меры, то унесет за собственным шиворотом парочку-другую.

      – Да переедем скоро, – ответила женщина, подумала и добавила: – наверное. Вот только Леша немного окрепнет. Может, к следующему лету. Как, говорите, вы адрес узнали?

      – Так весь город о вас судачит! – соврал Павел, хотя на самом деле узнал адрес у знакомого участкового. – В очереди женщины переговаривались. Может, соседки ваши?

      – Может, – вздохнула Светлана. – Вы не первый уже, кто приходит.

      – Потому и съехать хотите?

      Светлана неопределенно повела плечом, ответила тихо:

      – Да что нас тут держит? Мужа у меня нет. Работы хорошей тоже… Только ребенок и держал. А теперь вижу, не помогли ему тут, в городе. Решила: уедем в деревню. Земли много не надо, курочек заведем, огород посадим. На свежем воздухе Лешеньке лучше будет.

      «Не в Доброгостово ли уехать?» – подумал Павел, а вслух сказал:

      – Очень вас понимаю. Вот и меня ничего не держит: врачи давно крест поставили. Жены нет – кто ж на инвалида посмотрит?

      Светлана улыбнулась, и взгляд ее потеплел, словно говорил: «А я бы посмотрела…»

      – А можно мне самому с Лешей поговорить? – спросил Павел. – Не то, чтобы я не верил, но…

      – Конечно, – сказала Светлана и толкнула дверь, ведущую в спальню. – Когда сказали ученики Христа: мы видели Господа! Один Фома, называемый Близнец, сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, не поверю, – и позвала в полумрак: – Лешенька? Выйди, сыночек, не бойся. С тобой дядя хочет поговорить, – обернулась к Павлу и спросила: – Как вас зовут, вы сказали?

      – Не говорил, – ответно