Три времени года в бутылочном стекле. Даша Берег

неуверенно киваю я. Кока загрустил – это тоже одна из стадий опьянения, более тяжелая. Когда я пью в одиночку, то непременно пытаюсь зареветь в такие моменты. Бывает даже, что получается.

      – Как песня про Плюшевого Мишутку, который сразу терял все, что находил… Так и я…

      – Значит, кто-то там любит, помнит, верит, – говорю я и внимательно смотрю ему в глаза.

      – Но ты, Аленка, не такая, – внезапно оторвавшись от своих мыслей, говорит Кока, – ты у нас как птица Феникс!

      – Это еще почему?

      – Птица Феникс всегда снова и снова возрождается из своего же пепла. Так и ты.

      – Но ты не так уж хорошо меня знаешь, – замечаю я. Мне не очень нравится сравнение с птицей, – со школы я изменилась, и сколько лет мы не виделись…

      – Я всегда это замечал. Еще тогда, давно. На тебя сколько бы злосчастий не свалилось, ты сначала вся скукоживаешься, тухнешь, как сигарета, – Кока прихохатывает, – и вроде бы уже начинаешь думать: ну вот и поломалась Аленка, а через некоторое время смотришь – а Аленка уже живехонька ходит. Ты снова и снова оживаешь, как ни в чем не бывало – вот о чем я. Птица Феникс.

      – Ну, тогда Феникс – птица черная, – тихо говорю я.

      Я и сама думала об этом, только сравнивала себя больше с хамелеоном, нежели с Фениксом. Очень часто по жизни мне думалось: все, больше не могу, не выдержу больше, не смогу веселиться, смеяться, и вообще жить дальше. Но вскоре, хотя ситуация внешне и не менялась, я действительно оживала. Что я умею – так это приспосабливаться к условиям. Любым. Я не из тех кораблей, что можно легко потопить. Я умею удерживаться на плаву столько, сколько надо. Вопреки самой себе.

      Но иногда это и плохо. Иногда важно хотя бы единожды сломаться, чтобы умереть окончательно, но зато родиться вновь уже не тем же Фениксом, а, скажем, Тигром, Медведем. А я – день за днем по одному и тому же кругу. Мне не надо бороться за место под солнцем – мне прекрасно живется и в тени. И так во всем. Всегда и во всем – Феникс.

      Кока вновь берет гитару и начинает петь тему под настроение. Я тихонечко подпеваю ему:

      Вот и все, что было,

      Не было и нету,

      Все слои размокли,

      Все слова истлели.

      В стоптанных ботинках —

      Годы и окурки.

      В стираных карманах —

      Паспорта и пальцы.

      Все, как у людей…

      Вот и все, что было,

      Не было и нету,

      Правильно и ясно,

      Здорово и вечно,

      Все, как у людей,

      Все, как у людей…

      Мы оба расчувствовались. Кока подкуривает две сигареты, одну дает мне. Молчим. Напряжение висит в воздухе. Водка кончилась, и сейчас в наших глупых инфантильных головах решается главный вопрос – идти ли за добавкой или нет. Пока я думаю об этом, Кока спрашивает:

      – Может, сходить за пивом?

      Я вроде как неуверенно пожимаю плечами.

      – Да! – сам себе отвечает Кока. – Пойду я. Дай полтинник.

      Я будто бы