Волки. Сергей Владимирович Семеркин

В этот раз Петя даже к холодильнику не ходил и так всё было ясно. Ну, как можно быть коммунистам после культа личности Сталина и его кровавых репрессий? К тому же перед Вестой снова стало неудобно. Она в студии вкалывает, а он тут водку жрёт и хозяин вежливо попросил гостей на выход. Но Приозёрские коммунисты всё же использовали песню «Скоро семнадцатый год!» в своей агитационной кампании перед выборами в Госдуму. Группе заплатили сущие копейки. Такие суммы только пропивать, а потом уже покупать на свои и пить по-серьёзному. Вообще Петю тема алкоголя не отпускала. И не отпустила…

      Петя решил всё выяснить раз и навсегда. Он договорился с Серёгой о встрече. Вахтер на проходной с вертушкой долго переписывал его ФИО из паспорта к себе в замусоленную тетрадь в клеточку, аккуратно разграфленную, в неё он, наверное, записывал посетителей во времена застойного социализма при Леониде Ильиче Брежневе (с большими бровями), а может, он тогда был бодр и весел, лабал в каком-нибудь ресторане джаз, а потом неудачно не продал Родину в перестройку и – как это часто бывает с лихими пиратами – залёг в тихой бухте у вертушки.

      – По лестнице на третий этаж и направо… – прошамкал динозавр былых времен и захлопал прозрачными голубыми глазами (под густыми седыми бровями).

      – Спасибо! – Пете никогда «спасибо» ни для кого не жалел. Он поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, а пролёты длинные – здание построили тогда, когда на высоте комнат не экономили. Но лет с тех пор минуло преизрядное количество, а ремонт запоздал. Обшарпанные стены, выбитые плитки на полу и не закрывающиеся рассохшиеся двери давали понять, что научное заведение переживает не лучшие свои годы.

      Найти 315-й кабинет оказалось не просто, его не было ни на нечетной – что логично! – стороне после 313-го и до 317-го… ни на чётной стороне – бывают такие выверты в нумерации – между 314-м и 316-м. Можно, конечно, позвонить Серёге, но Петя решал задачки по мере их поступления. Он начал обходить этаж по правилу левой руки и в каком-то аппендиксе, спустившись с лестницы (то есть это получился какой-то то ли второй плюс, то ли третий минус этаж) обнаружил искомый кабинет № 315 за штабелями картонных коробок, набитых всяким хламом. Он постучал и вошёл, не дожидаясь на то разрешения. Его бы никто и не дал. Серёга сидел в огромных наушниках за компьютером и барабанил ручкой по воображаемой ударной установке (в ритм не попадал, ибо слуха у него никогда не было – медведь в детстве потоптался на ушах, на обоих двух), а некая симпотная дивчина втыкала в распяленную рядом с микроскопом крысу электроды. Оба – и Серёга и девушка – были облачены в белые халаты. Вообще в кабинете-лаборатории эклектично сочетались порядок и хаос: чистота царила на столах и рядом с приборами, и одновременно с ней творческий беспорядок и пыль правили бал на отдаленных стеллажах.

      – Всем привет! – объявил себя Петя.

      – А-а-а, Петюня! – проорал Серёга, снимая с себя наушники и вставая из-за стола. – Познакомься с нашей молодёжью.