Приключения в междумирье. Наперегонки со смертью. Валентина Елисеева

любишь корриду, да? В земном словаре есть такой термин.

      Вера села на диван и потрясла головой: ее впервые в жизни заподозрили в стремлении стать тореадором, и это выбивало из колеи. Могла ли она подумать когда-либо, что могучий демон будет обвинять ее, тихую Веру Ивановну Птичкину, в излишней агрессивности и боевитости?!

      – Я не воображала бычка, он сам появился – с зубастой пастью, на шести лапах – и напал на меня, съесть хотел, а Мими за меня вступилась и проглотила его, – объяснила, как могла, Вера.

      Брови Квазика взмыли на лоб, а Тан удивленно воскликнул:

      – Вера, тут никто сам собой появиться не мог! Это же дом хранителя миров, да еще и главы рода! Тебе померещилось нападение.

      А вот Квазик опровергать слова Веры не спешил. Он нахмурился, задумался, попросил:

      – Позови Мими, если можешь.

      Удивившись такой просьбе (а сам он не может, что ли?!), Вера крикнула своей подружке:

      – Мими, появись, пожалуйста!

      Пушистик выкатилась из-за дивана, а Квазик очень вежливо к ней обратился:

      – Покажи, что произошло, пожалуйста.

      Над Мими развернулся в воздухе полупрозрачный экран, и на нем замелькала стерео запись событий на поляне. Звука не было, но запись не поэтому показалась Вере странной: она будто снималась на камеру со стороны, вернее – с нескольких сторон сразу. Как могла Мими видеть себя с обратной стороны?! Она же показывает свои воспоминания, значит, события должны происходить так, будто видны ее глазами, разве нет? Или Мими способна видеть всеми своими пушинками? Веру ничто уже удивить не могло.

      Запись нападения твари и ее гибели хранители просмотрели молча, их ничуть не удивило преображение Мими в сферу-пожиратель. Как только показ подошел к концу и экран растаял, заговорил Тан:

      – Каким образом к твоему дому перенесся сверкл, дядя? Это же невозможно!

      – В последнее время стало происходить слишком много «невозможного», – ответил Квазик и пристально посмотрел на Веру, будто обвиняя в этом ее. – Посмотрим, в каком статусе зарегистрирован сверкл в списке посетителей.

      Взмах руки – и перед Квазиком завис еще один голубой экран, по которому побежал список имен и идентификационных номеров. Вера соскочила с дивана и подошла ближе. Напротив каждого имени в графе «статус» сиял кружочек: золотой, зеленый или синий. Лингва милостиво известила, что синий обозначал гостя, запросившего разрешение на вход и получившего его (либо прибывшего вместе с хозяином), зеленый обозначал члена рода, а золотой…

      Напротив последней пустой строчки (без номера и имени) сиял именно золотой кружочек.

      – Посланец Элеора! – дружно выдохнули оба хранителя. – Сверкл был посланцем Элеора!

      «Ой-ей-ей! Точно в местный Азкабан посадят! – ужаснулась Вера. – Вот это подстава! Ну, Мими, «неважного гостя» она слопала, называется! Ах, прожорливая моя, – посланца Элеора сжевать, это ж надо!»

      Вера зажмурилась. Она должна была бы впасть в шок при мысли, что у нее на глазах