Криминальные каникулы. Екатерина Вильмонт

Они на тебя и не взглянули, а меня, видела, как обыскивали? Все вещи перешурудили!

      – Господи, помилуй, и когда это будет?

      – Поглядим, может, на обратном пути что возникнет. А может, еще разок придется слетать. Да что тебе, плохо? Лишний раз за границу на халяву смотаться!

      – А какая у меня гарантия, что после второго раза вы от меня отвяжетесь?

      – Ой, да с такой занудой лучше вообще не связываться! Все, пошли отсюда!

      Мы с Матильдой одновременно выскочили из кабинок и, даже рук не помыв, бросились вслед за женщинами. Нас гнал инстинкт сыщиков. И не зря. Мы сразу признали собеседниц. Вальяжную блондинку лет тридцати, явно крашенную, и маленькую, плохо одетую женщину, и впрямь похожую на мокрую курицу. Слава богу, они не заметили, что мы вышли из туалета. Мы словно бы невзначай остановились неподалеку от них.

      – Ну все, мне пора, – заявила блондинка. – Отдыхай себе, а понадобишься, мы тебя найдем! Арриведерчи, Римма!

      – Пока! – криво улыбнулась Курица.

      – Да не трясись ты так! Все уже позади!

      – Ох, если бы… – простонала несчастная Курица.

      Блондинка похлопала ее по плечу. Тут объявили посадку на самолет, вылетающий в Рим, и Блондинка побежала бегом. А Курица понуро побрела в другую сторону.

      – Матильда, мы с тобой как старые боевые лошади – кинулись на звук трубы! – рассмеялась я.

      – Да уж! Даже руки не помыли. Пойдем, помоем! А ведь дельце-то интересное можно было бы размотать – контрабанда, шантаж! Интересно, что они такое пронесли через таможню? – волновалась Мотька.

      – Мало ли… Драгоценности, наркотики, деньги, антиквариат…

      – А эту женщину жалко… Она, видно, в долги влезла, а они из нее курьера сделали. Аська, а может, заявить таможенникам?

      – Ты спятила, да? Во-первых, мы никуда не улетим, а во-вторых, что будет с Курицей?

      – С какой курицей? – ошалела Мотька.

      – С Мокрой. Я эту бедолагу так прозвала.

      И тут объявили наш рейс на Тель-Авив. Мы со всех ног кинулись к нашему выходу. Народ уже собирался, но в накопитель еще не пускали. Ольга Ивановна с кавалером не спеша направлялась к нам.

      – Все в порядке? – спросила она. – Помощь пока не требуется?

      – Нет, спасибо!

      Наконец нас впустили в накопитель, и мы уселись в кресла. Шел уже второй час ночи, а сна ни в одном глазу.

      – Смотри! – шепнула мне Мотька.

      Напротив нас сидела Курица с большущей сумкой. Вид у нее был измученный. Очевидно, напряжение отпустило ее, и она вконец обессилела.

      – А почему она не сдала сумку в багаж? – поинтересовалась Матильда.

      – Мало ли, может, у нее там банки или бутылки какие-нибудь, а может, не хочет в Тель-Авиве багажа дожидаться.

      – Аська, мне уже так охота в самолет, кажется, сейчас помру от нетерпения!

      – А мне не столько в самолет, сколько в Тель-Авив!

      – Ты помнишь тетю Женю?

      – Не очень, они уже лет семь как уехали. Папа в прошлом году к ним ездил, привез фотографии… Но не беда, я знаю, что она очень добрая.

      – А кем она работает?

      – Вообще-то