Назови меня полным именем. Галина Гордиенко

даже по законам привередливой Европы.

      Страшно подумать, ей скоро двадцать четыре!

      Они практически одного возраста – подумаешь, восемь месяцев разницы, даже года нет. Но бессовестный Федор Федорович всегда вел себя так, будто Таисия лет на десять младше и совершеннейший несмышленыш.

      Он со своей сестрой больше считался, а Ксюхе только-только исполнилось девятнадцать.

      Впрочем, Ксюха устроила бы ему, начни старший братец указывать, что делать, как делать, с кем дружить, где работать, где учиться или куда ходить по вечерам.

      Ксюха почти такая же своенравная, как Федор Федорович. Они и внешне похожи, все-таки родные брат и сестра, только Ксюха на голову ниже и раза в два тоньше.

      И все равно выше ее, Таисии.

      И солидно шире в плечах.

      А уж насколько красивее…

      Понятно, почему Федор Федорович с Таисией не считается! И до сих пор снисходительно зовет Мелкой. Смотрит на нее как на заморыша, который может упасть от легкого сквозняка. Или слечь от него же с воспалением легких.

      Девушка посмотрела на фотографию бабы Поли и укоризненно подумала, что это она во всем виновата. Приняла нового знакомого слишком радушно. И как старшего, что уж совсем непонятно.

      Баба Поля относилась к однокласснику Таисии как к единственному мужчине в доме. Звала четырнадцатилетнего мальчишку – как и все! – Федором Федоровичем. Причем с искренним уважением.

      Вот он и распоясался.

      Глава 2

      Федор Федорович

      Федор Федорович Бекасов снова нажал на кнопку звонка и раздраженно хмыкнул: рука тяжелая, как чугун, он едва поднимал ее. Пальцы слушались с трудом, даже опухли немного.

      Явно перестарался сегодня!

      До четырех часов пахал как вол, таскал в подвал мешки с цементом и каменной крошкой. Друг ближайший, Миха, свирепо орудовал у пресса, окутанный тончайшей пылью. Никакая марлевая маска не помогала – он все равно чихал, кашлял и периодически сплевывал в картонную коробку тягучую густую слюну.

      Серега, третий компаньон, принимал свеженькую тротуарную плитку и аккуратно укладывал бруски в ящики, после обеда должен был подъехать заказчик, они с трудом успевали к назначенному времени.

      Федор Федорович мрачно усмехнулся: зря они, наверное, перекупили этот бизнес у ребят из Молдавии – физически тяжелый, достаточно вредный, да еще и на самой окраине, раньше он и не подозревал, что в городе есть такие дыры. Пока не приобрели машины, добирались до цеха с пересадками, проклиная все на свете, а больше всего – собственную дурость. Проще, как иногда ругался Миха, иномарками торговать в приличной фирме – и зарабатывали бы не меньше, и не падали бы к вечеру.

      Пожадничали, да. Но уж очень скромно молдаване запросили. Торопились уехать – какие-то проблемы у парней появились, к ним уже дважды приходили судебные приставы. А бросать цех жалели – оборудование импортное, за аренду подвала за несколько лет вперед уплачено. И клиентами постоянными к этому времени обзавелись – как на все плюнуть? Лучше