Ботаники не сдаются. Янина Логвин

снова не то? О! Няшку! Точно, самовлюбленную няшку! Нет, ну ты, Воробышек-то, не наглей! Я же не знала, что ты такой капризный!

      Я стоял, не зная, что мне делать. То ли смеяться в голос, а то ли рычать от злости. Что вообще происходит? Такого чуда, как эта Зубрилка, в моей жизни еще не было.

      – Уфимцева, признайся, тебе что, жить надоело?!

      – Н-нет, – она замотала головой. И, главное, искренне так. Вот смотришь и действительно веришь, что не надоело.

      – Тогда зачем ты всю эту лабуду с репетиторством придумала? Ведь это твоя затея, не отрицай!

      – Моя! – не стала отпираться мелочь. – Просто помочь хотела. Ты же меня спас! Вот и я решила спасти тебя от вылета из универа. Типо, око за око. Тьфу! – она виновато хохотнула. – То есть долг платежом красен и все такое.

      – Чего?!

      – Ну, ты ведь все равно Мерзлякину философию без подготовки не сдашь, – Уфимцева шмыгнула носом и пожала плечами. – Ведь не сдашь?

      И снова улыбнулась, как Щелкунчик.

      – Ваня, ты извини, что я тебя дураком обозвала. Я же говорила, что больше собак боюсь только злых парней. Да я вообще думала, что ты обрадуешься, а ты вдруг рассердился! В общем, ты не дурак, Ваня, ты только кажешься. А на самом деле… Ой! Эй! А ну, пусти, Воробышек! Ты что делаешь?!

      Все, с меня хватит! Я схватил девчонку за шиворот и поволок по коридору. Не хватало еще, чтобы какая-то малявка надо мной потешалась!

      – Ты куда меня тащишь?

      – В «Три кита».

      – Зачем?

      – К фонтану.

      – Зачем?

      – Топить! – прорычал. – Надоела ты мне, Зубрилка! Лучше сразу от тебя избавиться, а то я уже и сам начинаю верить в судьбу!

      Мелочь возмутилась:

      – Между прочим, это ты меня нашел, а не я! Как миленький! Кто-то вообще собирался меня не видеть!

      Я продолжал идти, и ноги девчонки уперлись в пол.

      – Э-э-эй, Воробышек! Ты с ума сошел?! Шуток не понимаешь?!

      Из аудитории вышел пожилой преподаватель истории и удивленно на нас уставился.

      – Молодые люди, что здесь происходит? – важно спросил. Наверняка это чудо, что у меня в руках, и у него в любимицах.

      Пришлось Уфимцеву отпустить и прижать к боку. Крепко, чтобы не сбежала.

      – Да так, Василий Юрьевич, решаем личные дела.

      – А вы могли бы их решать где-нибудь за стенами университета? Здесь все-таки учебное заведение. Здравствуй, Катенька!

      – Здра…

      – С радостью!

      Но на лестнице все же стряхнул с себя Уфимцеву и зажал испуганного Очкастика в углу.

      – Ладно, живи, мелочь, но с условием! Сейчас ты пойдешь к Софии, – я приставил палец к аккуратному носу, – и скажешь ей, что передумала со мной заниматься. И что терпеть меня не можешь! Иначе я тебя сам покусаю, как дог! Поняла?

      – Нет.

      – В смысле? – я изумленно уставился на упрямую девчонку с косой, как у школьницы, которая лежала на ее плече и за которую страшно хотелось дернуть. Сейчас щеки Уфимцевой пылали так же ярко, как мои. – Что, повтори? – не поверил своим ушам.

      – Я