Ботаники не сдаются. Янина Логвин

решил!

      – А у меня для тебя сюрприз есть! – выпалила. И повторила загадочно: – Сюрпри-из!

      Вот с Лялькой бы приёмчик в два счета сработал! Сразу бы глаза загорелись, а Ваньку даже не проняло.

      – Только не говори, что решила сообщить о моем подвиге студенческой газете или что-то в этом духе, – хмуро предположил парень и вдруг напрягся. – Что? Неужели решила?

      А то!

      – Ваня, не стану врать, – гордо подняла подбородок. – Именно так! Я собираюсь сделать тебя героем!

      Ого, как громко стукнула о подбородок челюсть, даже я вздрогнула! Или это ключи о пол грохнули?

      – Меня, *запикано*… кем? Чего-о? – синие глаза распахнулись.

      Точно! Ключи вместе с рюкзаком. Я подняла с пола чужие предметы и сунула Воробышку в руки.

      – Вань, ну это же здорово! Подумай сам! Меня не каждый день спасают такие парни, как ты! Так и вижу заголовки в газетах, развешенные по всему университету «Воробышек – наш герой!» И твое фото в фонтане в мокрой майке во весь рост. Это же так романтично! – прижала руки к груди, мечтательно засмотревшись в потолок. Опомнилась: – У меня и знакомые в редакции есть! Ты теперь, можно сказать, мой кумир! Да наша встреча с тобой – вообще Судьба! Чувствуешь? – и снова глазками хлоп-хлоп, и улыбочку в пол-лица, как у доктора Ливси.

      Странно. Что-то на него не действует мое обаяние. Может, все дело в очках?

      Ванька вдруг очнулся, напыжился, сгреб меня в охапку и встряхнул за шиворот.

      – Э-э-эй! Осторожнее! – возмутилась я. Смотри, какой вспыльчивый. – Может, тебя психологу показать, Воробышек? Тебя случайно дог не покусал? То-то он мне сразу не понравился!

      – Слушай, ты! Мелочь очкастая! – прорычал Ванька, нависнув сверху. – Как там тебя? Уфимцева? Ты откуда такая взялась?! А ну топай себе, куда шла, вместе с советами! Видит она! Я тебе дам героя! Я тебе такого кумира покажу, что вся твоя романтика на корню засохнет! Вместе с чувствами! Брысь отсюда!

      – Э-э, а как же газета? А майка, которая мокрая? – но ножки послушно затопали по полу, перебирая досочки. Ну и силища! – Ваня, а как же судьба?!

      – Что-о?

      Меня снова невежливо встряхнули и развернули. Синие глаза под темными бровями сощурились, а желваки красиво натянулись.

      Таракан-таракан-тараканищще!

      – Еще раз о последней заикнешься, Очкастик, и я из тебя самой газету сделаю! С фотографией! Исчезла с горизонта, живо! И чтобы я тебя не видел больше! Если расскажешь кому-нибудь, что на видео ты – найду, поняла?! И я тебя не спасал. Размечталась! Еще чего не хватало! – и синим сканером по фигуре – н-на! От макушки до пят. Типо: да ты себя вообще в зеркале видела?

      Фу, грубиян! Еще и обзывается! А я так переживала, чтобы его не утопить. Ох, кажется, я поторопилась с оценкой в пункте номер два. Коготки обиды заскреблись в душе, но в ответ послушно закивала.

      – Поняла, ага! Конечно, найдешь! Как миленький!

      Видимо Воробышек все-таки почувствовал в моем ответе подвох, потому что озадаченно дернул бровью и отступил. Вскинув рюкзак на плечо, взглянул на меня, как на букашку – мелкую и противную, но явно обнаглевшую.

      Ну