Город богов. Ольга Крючкова

и закрыл глаза.

      Смертоносный круг смыкался всё плотнее. Чачапойя, люди-леопарды, бесшумно сняли дремлющих дозорных. Ещё несколько мгновений – и они также тихо, словно бесполые духи, проникли в лагерь. Не успевающих пробудиться ото сна португальцев стражники в леопардовых шкурах отправляли одного за другим к праотцам.

      Дон Альвареш спал в своём шатре крепким сном. Ему грезилось золото, много золота. Он даже застонал от удовольствия при виде благородного металла. Полог шатра всколыхнулся, словно от налетевшего порыва ветра. Слуга, спавший подле входа, проснулся и выглянул наружу. Чачапойя ловким ударом ножа поразил португальца в грудь и, зажав ему рот, опустил на землю. Затем, осторожно ступая, индеец вошёл в шатёр. Главного белого человека – командора ему приказано взять живым, и он не может ослушаться своего повелителя.

      Алехандро проснулся, и его рука машинально потянулась к мечу. Он крепко обхватил рукоять, металл отчего-то показался ему неестественно горячим.

      – Капитан! – позвал он едва слышно.

      Тот проснулся.

      – Что ещё?..

      – Я чувствую приближение беды. Кажется, у нас незваные гости, – сказал Алехандро, поднявшись с шерстяного одеяла.

      – Да ладно, спите! Завтра опять предстоит тащиться по жаре в этот чёртов город, – проворчал помощник капитана.

      Не успели капитан и его помощник окончательно очнуться ото сна, как в шатёр ворвались трое леопардовых воинов. Меткими ударами они сразили двух португальцев. Алехандро оставили в живых, ибо его хотел увидеть сам повелитель.

      Отряд чачапойя возвращался в город. Командора и его верного секретаря, привязанных за руки и ноги к длинным палкам, словно охотничьи трофеи, несли индейцы. Вылазка чачапойя увенчалась успехом: португальские солдаты, капитан и его помощник были убиты. Не пощадили стражники и носильщиков. Но их тела отнюдь не растерзают гиены. Специальный отряд чачапойя направился к месту расправы. В его обязанность входило разделать трупы португальцев, отобрать лучшие куски мяса, разложить его по бочкам – благо, у белых людей их оказалось в достатке, – засолить и переправить в город.

      Дон Альвареш очнулся, голова и тело нестерпимо болели. Он попытался оглядеться и понять, что происходит. С изумлением командор обнаружил, что привязан к палкам, словно кабан, и индейцы тащат его в неизвестном направлении. Рядом он заметил Алехандро, находившегося точно в таком же положении; секретарь пребывал без сознания, из его плеча сочилась кровь.

      Дон Альвареш попытался закричать, но помешал кляп. Осознав безысходность ситуации, командор начал мысленно молиться. Вскоре он услышал гортанное многолосие чачапойя, различил впереди очертания городской заставы. «Вот я и достиг его, желанного золотого города, – с горечью подумал командор, – дабы на подступе к нему обрести смерть. Увы, не суждено мне насладиться прелестями жизни в Лиссабоне».