Черная смерть. Морпех против Батыя. Сергей Нуртазин

наверное, уровень адреналина в крови зашкаливает.

      Когда костер был разожжен, а еловая подстилка готова, до них долетел лай собак. Кирилл, сидя на корточках, бросил взгляд на Белозерова.

      – А не сделать ли нам, Аркадий Александрович, разведку в направлении собачьего лая? Кто знает, может, нам повезет встретиться с местным жителем, а может, даже и встретить ночь в уютном теплом жилище.

      Белозеров шутливо приложил руку к виску.

      – Так точно, товарищ старшина. Полностью с вами согласен.

      Кирилл поднялся.

      – Тогда пойдем. Только все наше имущество придется взять с собой, в противном случае им могут воспользоваться лесные обитатели. И костер потушить придется.

      Белозеров хмыкнул. Соколиков спросил:

      – Ты чего? Медведя вспомнил?

      – Нет, представил себе лося с рюкзаком на горбу.

      – Лось ушел, так что рюкзаки придется тащить нам.

      Через две сотни шагов Белозеров остановился, втянул носом воздух.

      – По-моему, дымком запахло.

      – Чую, жилье где-то рядом.

* * *

      Жилье показалось еще через сотню шагов. Добротная приземистая рубленая изба с сараем и конюшней, крытая древесной корой, подслеповато взирала на путешественников во времени узкими щелками-оконцами, затянутыми бычьим пузырем. Встреча была недружелюбной. Еще на подходе к огороже, сделанной из жердей, навстречу им со злобным лаем выбежали две похожие на лаек собаки серого окраса. Собак остановил старческий голос:

      – Волчок! Зубок! Цыц! Пойдите ко мне!

      Из приоткрытой двери избы вышел седовласый старик в заячьем треухе на голове, посконных портах и сероватого цвета ветхой рубахе, поверх которой была надета медвежья безрукавка мехом наружу. Собаки послушно прекратили лаять и, виляя закрученными крендельками хвостами, подбежали к хозяину, не переставая при этом настороженно поглядывать на чужаков. Некоторая настороженность чувствовалась и во взгляде старика. Когда они подошли к дому, он спросил:

      – Куда путь держите, люди добрые? И как вас в глушь лесную, к моему жилищу, занесло?

      Старику ответил Аркадий:

      – Издалека идем дедушка, из чужих земель. Ищем дорогу к Вязьме.

      – Путь я вам укажу. Только до дороги путь не близкий, а в лесу вскорости темнеть начнет. Вы у меня переночуйте, а с зорькой пойдете.

      – Благодарствуем, дедушка. С превеликим, так сказать, удовольствием.

      – Тогда пожалуйте в избу. Давненько гостей у меня не бывало.

      Соколиков и Белозеров, минуя сени, вошли во чрево жилища. Пахнуло теплом, дымком, травами. За ними в избу проворно забежали бдительные псы. Полутемная комната освещалась воткнутой в светец сосновой лучиной, пропитанной льняным маслом. При тусклом обманчивом свете гостям удалось разглядеть обстановку. Слева от входа, ближе к углу, стояла печь, на которой примостились многочисленные глиняные горшки и горшочки. Тут же выстроились в ряд ухваты, кочерга и лопата. У подножья аккуратной стопкой лежали поленья, рядом топор и кадушка с водой, на краю которой висел резной ковш-черпак. Тут же расположились