Рыцари Порога: Путь к Порогу. Братство Порога. Время твари. Роман Злотников

ундин. Два вечера подряд стерег.

      – Вот они тебе втемяшились… – проворчал Танк. – Ежели не мешают, так нечего и лезть.

      – А Яна-то едва не сожрали?

      Танк долго молчал, помахивая молотом.

      – А пусть и сожрали бы, – буркнул он. – Невелика беда… Сам виноват.

      Наверное, до полудня Кай проработал в кузнице. Когда солнце встало в зените, Танк бросил в чан с водой очередную подкову и отложил молот.

      – Пошамать неплохо бы теперь, – пробасил он. – Что-то старушка моя запаздывает. С утра ушла яиц наменять, до сих пор нет. Поди, языками на улице зацепилась с кем-нибудь и лясы точит, вишь как… У нас, брат, куры чего-то не несутся. Прямо беда, вишь как… Точно сглазил кто.

      Только он договорил, как возле кузницы показалась горбатая Айна. Шла она от колодца, и Кай инстинктивно подался в сторону – кто знает, что у нее за настроение. Эта визгливая бабенка может и за стол посадить, может мимо пройти, не заметив, а может и шваркнуть по затылку: «Пошел вон, пащенок, нечего трудовых людей с дела сбивать!» Тут уж и Танк не поможет. Даже не вступится. А если и вступится, сам по затылку огребет.

      Однако Айна, хоть и заметила Кая, кричать не стала. Просеменила к хижине, но у самой двери вдруг замялась и повернула обратно. Кай удивленно заморгал. Странное лицо было у Айны: не как обычно – словно сжатое в острый злой кулачок, а какое-то непривычно растерянное. И шла она, взглядывая не на мужа, а на него, на Кая. Мальчик оглянулся на Танка – кузнец, тоже заметивший необычность поведения супруги, чесал бритый затылок.

      – Яиц-то наменяла, ага? – спросил он.

      Айна невнимательно посмотрела на мужа, пожевала губами и перевела взгляд на Кая.

      – Ты это… малец… – заговорила она. – Бабаня-то там, это… Домой тебя кличут.

      Кай раскрыл рот. Подобной заботы от горбатой жены Танка он никак не ожидал. А Бабаня… Зачем он ей понадобился? Воды же полная бочка во дворе…

      – Ага, – кивнул мальчик.

      Айна шевельнула челюстью, будто хотела сказать что-то еще, но ничего не стала говорить. Стрельнула глазами на Кая, потом на Танка, медленно развернулась и, сгорбленная, засеменила к хижине.

      – Пойду я, – вздохнул Кай, поднимая с земли ведро с водой. – Вечером еще зайду, ладно?

      – Забегай, – сказал Танк.

* * *

      Какие-то странные звуки неслись из хижины Бабани и старого Лара – вроде бы песня, а вроде и нет… Кай не сразу догадался, что это заунывные старушечьи причитания. Еще ничего не понимая, он толкнул ветхую калитку и вошел во двор.

      Во дворе стоял Лар, босой и в одной рубахе. Он как-то странно топтался на месте, точно вышел по делу, а по какому – забыл. Увидев мальчика, старик запустил узловатую руку в серую бородищу и проговорил нечто непонятное:

      – Оно-то так… Гляди-ка что…

      А из хижины все лился распевный вой. Кай кинулся в хижину.

      То, что он увидел, мозг воспринял не сразу, а постепенно, по частям. У лавки сморщилась темным