Чтобы сказать ему. Марта Кетро

движении его небольшого тела ткань чуть меняла оттенок и поблёскивала. Переливы так заворожили Дору, что она с трудом отвела глаза и огляделась. Светлый кабинет с огромными окнами и мягкими стульями для посетителей несколько выпадал из типичного офисного образа, потому стенные стеллажи населяли фигурки кошек – деревянные, керамические, стеклянные и ещё бог весть какие. Некоторые статуэтки были так велики, что не помещались на полках и громоздились по углам. Своё большое уютное кресло Джереми проигнорировал, присел на край стола, демонстрируя раскованность, и задал Доре тысячу быстрых вопросов, темп которых не оставлял времени на размышления.

      – Назови любимых писателей. Ты везучая? У тебя бывает ПМС? Метеозависимость? Цвет твоего ноутбука? Кошка или собака? Как тебя наказывали в детстве?

      Вопросы сыпались и сыпались, кажется, часами, иногда она отвечала невпопад, иногда злилась и огрызалась: «Не скажу», если чувствовала слишком глубокое вторжение в частное пространство, но замолчать почему-то не могла и в конце концов расплакалась. Джереми нажал кнопку селектора.

      «Вызовет секретаршу с водой, а потом прогонит», – подумала Дора, но он спросил у кого-то:

      – На каком вопросе? – И выслушав ответ, повернулся к ней. – Ты долго продержалась. Иногда это показатель толстокожести, в нашем деле недопустимой, но слёзы – хороший знак. – Он помолчал. – Расскажи, что ты видела сегодня во сне? Не спеши только.

      – Мне снилось, что я счастлива. – Неожиданно для себя Дора начала говорить правду. – Что я встретила мужчину, ну, одного, которого любила, а он меня нет, и он вдруг посмотрел на меня, обнял, и всё стало ясно без слов. Тепло между нами, и всё будет хорошо…

      Дора осеклась, увидев, как он пометил что-то в блокноте. Испугалась, что спросит, кто этот мужчина. Врать не хотелось, а сказать, что снился дурачок из детства, она бы постыдилась. Но Джереми не потребовал уточнений, а спросил:

      – С каким настроением ты проснулась?

      – Очень счастливой. А потом я заплакала. А потом услышала за окном голубей, и солнце показалось в нашем садике, и я перестала. У нас высокие деревья перед домом, но солнце всё равно светит в окна, мягко, сквозь листья, я специально смотрела, когда мы выбирали дом.

      – Достаточно, я понял. – Он отложил блокнот. – Тридцать процентов женщин брачного возраста проснулись сегодня в слезах. Таковы были вчерашние прогнозы… Ладно, – после паузы продолжил Джереми. – Проверим, сможешь ли ты говорить. И услышат ли тебя.

      С тех пор жизнь её пошла правильно. Дора нашла способ перехитрить судьбу: чтобы та стала предсказуемой, надо выбирать будущее самой, а потом по возможности исполнять назначенное. Нет, не планировать – зачем же смешить богов, духов, ноосферу или что там тянет за ниточки. Но чутко прикасаться к этим нитям, определяя по едва заметному напряжению, какая из них вскорости окажется потревоженной сверху. И потом доносить до людей своё предчувствие, формулировать неназываемое и овеществлять