Королева отшельников. Галина Романова

Прикидывается инвалидом, а сама прекрасно передвигается и без костылей?

      – Так… Так выходит, – почти неслышно закончила Лиза. – Что же мне теперь делать, Иван Андреевич? Теперь, когда я знаю об обмане?

      – А ничего, – произнес он, раздумывая секунд десять, не больше. – Она обманывает вас, а вы обманывайте ее. Делайте вид, что верите ей.

      Если только не забудет притворяться, подумал он вдогонку.

      – Как-то это неправильно, – проговорила Лиза, помолчав. – Я не о себе. О ней. Почему она так со мной?

      Потому что она чудовище! Потому что она не человек – монстр! Бездушный, бессердечный. Мракобесина, а не человек!

      Но вслух он сказал иначе. Вслух он сказал:

      – Потому что она хозяйка, Лизонька. И вправе поступать, как пожелает.

      – Наверное. Наверное, вы правы, – со смиренным вздохом согласилась она. – А я еще переживала, как она без меня сегодня вечером обойдется. Когда свататься поедут.

      – А далеко едут? – зачем-то спросил он, хотя его это совершенно не интересовало.

      Лиза назвала адрес, и оказалось, что это совсем рядом. Прямо буквально в их дворе, в относительно новом микрорайоне. Он его всегда обходил стороной. Не нравилось ему там. Слишком шумно, слишком нарядно.

      – Квартиру не знаю. Знаю фамилию отца девушки. Пантелеев Иван Митрофанович. Да, кажется, так. И дочка Лада у него. Это не скрывалось. Обсуждалось вслух за обедом.

      – Пантелеев? – Он неожиданно повеселел.

      – Да.

      – Иван Митрофанович?

      – Это абсолютно точно. Я не забыла, – закончила она со смущением. – И дочка Лада.

      Он еще поболтал с ней о пустяках, как мог, утешил. И поспешил проститься.

      Ему стало жутко интересно, как станет сидеть за одним столом Кира Сергеевна с человеком, который на все лады проклинал ее в прошлые годы? Он немного был знаком с Пантелеевым Иваном. И даже однажды согласился принять участие в пикете, который тот устраивал с активистами. Но в последний момент передумал. И знал, что Пантелеев не уставал строчить на жабу жалобы во все инстанции. Кто-то считал его смельчаком, кто-то дураком. Сам Иван держал нейтральную позицию. И почти не удивился, когда Пантелеева уволили. Более того, ходили слухи, что тому даже пришлось уехать из города, чтобы избежать судебного преследования. Жаба будто подала на него в суд за оскорбление чести и достоинства.

      И что выходит: Пантелеев вернулся? Спустя много лет вернулся с повзрослевшей дочкой, которая влюбила в себя сына Киры Сергеевны? И сегодня вечером они встречаются, чтобы оговорить планы на будущее?

      Бред! Это чистой воды бред! Если эта сука едет в гости к своему врагу, значит, что-то задумала. Она не может, она никогда не станет прощать обид, пусть даже и застарелых.

      И опять эти костыли…

      Если верить Лизе – это камуфляж. Зачем? На кого рассчитан? Знает ли сын, что мать здорова? Или, как и все, пребывает в неведении?

      А тот человек, которого она в девяностые пустила по миру, оставила буквально на улице, он знает о ее художествах?

      Как же его звали то…

      Как