Плюшевая засада. Дарья Калинина

А то уж мне показалось…

      – Что?

      – Не важно. Ужинать будешь?

      Мама вела себя как-то странно.

      И прежде, чем ответить ей утвердительно, Ната уточнила:

      – А что у нас на ужин?

      – Курочка с картофельным пюре и зеленым горошком.

      – Курочка жареная? – еще более подозрительно спросила Ната.

      Понять ее было можно. В последнее время у мамы появились какие-то кулинарные причуды. То она мясо тушила в наборе таких странных пряностей, что у Наты потом еще долго во рту переливалось разнотравье, а запах от него медленно выходил через нос и уши, и самой себе Ната казалась насквозь пропахшей карри и куркумой. То курица подавалась в белом соусе, разобранная от хрящей и косточек, начисто лишенная, на взгляд Наты, всякой привлекательности. Какое-то раскисшее белое месиво, а не курица. Эти мамины экспромты совершенно не нравились Нате, которая во всем предпочитала постоянство. Поэтому сейчас она и заподозрила маму в стремлении скормить ей очередной кулинарный шедевр.

      Но мама с готовностью откликнулась:

      – Жареная! Горошек вареный, а пюре давленое! Словом, все, как ты любишь.

      – Тебе от меня что-то надо, – догадалась Ната.

      Но мама начала ее уверять, что желание у нее одно-единственное, повкуснее и посытнее накормить свою дочурку. И Ната смягчилась. Ладно, должно быть, временное кулинарное помрачение у мамы закончилось. Очень хорошо. Вкусный ужин будет сейчас как раз кстати. Курочка оказалась именно такой, как она и любила, с хрустящей темно-золотистой кожицей, солененькой и перчененькой. Мясо было сочным. Горошек зеленым с кусочком сливочного масла, которое аппетитно подтаивало на самом верху гастрономической композиции, заливая его своими тонкими маслянистыми ручейками. Во время ужина Нате казалось, что мама собирается ей что-то сказать. Она то и дело открывала рот, но, так и не решившись, снова закрывала его.

      После основного блюда Ната извлекла из кармана те фрукты, названия которых не знала и которые прикарманила в доме Валентина Петровича. Мама их вкус одобрила, но настояла на том, чтобы Ната тоже полакомилась вместе с нею. Мама сидела рядом и наблюдала за каждым кусочком, который Ната отправляла себе в рот.

      – Вкусно, доченька?

      – Да. Очень. Спасибо. А тебе?

      – Мне тоже.

      Мама еще немного помолчала. А потом все же решилась:

      – Нам ведь очень хорошо живется вдвоем, правда, доченька?

      – Хорошо, конечно.

      – Но у тебя появился этот Гена. А у меня…

      И мама замолчала, выдерживая интригу.

      – У тебя тоже кто-то появился?

      – Знаешь, да. И я завтра к нам на ужин пригласила одного хорошего человека.

      – И что это за человек?

      – Мужчина.

      – Ого. Даже так! И что за мужчина?

      – Зовут его Петр Николаевич.

      И дальше на Нату полилась поистине удивительная сага о том, как ее мама, будучи уже дамой весьма в преклонных годах, полюбила, да еще как полюбила!

      – Как я люблю Петра Николаевича,