Переговорщица. Ана Мелех

вшая во время унизительного монолога, стала разбавляться мерзкими смешками. «Король умер! Да здравствует король!» Такое древнее выражение и так идеально подходило к ситуации. А брюнет напротив просто стоял и смотрел, как распадается на части мое королевство.

      Хоть бы не расплакаться! Хоть бы не здесь, не при всех. Но уйти вот так я тоже не могла. Это бы значило, что я его послушалась, что королева склонила голову.

      – Чего ты ждешь? – Обратился ко мне желтоглазый. – Ты мне не нужна. Усвой это и смирись.

      Все. Не могу больше.

      Под всеобщими насмешливыми взглядами я медленно развернулась и направилась в другой конец коридора, мечтая поскорее добраться до своей комнаты и дать волю бушующим эмоциям.

      Передо мной никто не расступился, как это было раньше. Толпа стояла нерушимой стеной, и мне пришлось остановиться перед своими бывшими подданными. Еще прямее спину и вот бы суметь убрать эту влажность из глаз и дрожащий подбородок.

      – Прочь! – Мой голос все-таки дрогнул, и кадеты расступились, сразу поняв, что брюнет меня довел, и им уже поживится нечем.

      Мне хотелось побежать, глаза совсем затуманили слезы, но я продолжала идти гордой походкой.

      Вот так закончилась моя первая любовь, не успев начаться. Было больно, мерзко и отвратительно, а в голове проносились воспоминания, и я думала, думала, что и где я сделала не так? В какой момент я так ошиблась? Где я свернула не там? Когда это все началось? С чего началось мое падение? Ответ у меня был. Сколько я не думала, я все возвращалась к тому злополучному ужину в честь начала учебного года, и понимала – именно тогда все началось.

      – Уважаемые кадеты!

      Ага. Сейчас уважаемые, а на практичках мордой в пол и тридцать отжиманий.

      – Этот учебный год мы вынуждены начинать с тревогой в сердце!

      Ну не знаю, как вы, дорогой ректор, а я каждый учебный год с ней, родимой, начинаю.

      – Наша страна находится в состоянии войны…

      Правда что ли? А то мы как-то по нескольким волнам мобилизации не поняли.

      – …и мы, как одно из самых престижных военных учебных заведений в Империи, не можем оставаться в стороне!

      Нас что, служить отправят?! Император явно умом ослаб, если приказал отправлять на фронт недоучек.

      – Поэтому я выступил на Совете с предложением создания боевых отрядов, которые будут состоять из студентов выпускных курсов.

      Вот, ректор! Вот светлая голова! А я уж на интеллектуальные способности правителя наговариваю. Оказалось не он двигатель гениальных идей, а вот этот вот… Со светлой головой.

      – Под руководством кураторов отряды будут выполнять государственные поручения разной степени сложности и важности.

      Да сейчас!

      – И это будет частью вашего курса практических занятий.

      А, чтоб тебя…

      – К полевой практике будут допущены выпускные курсы всех факультетов, кроме факультета Искусства переговоров. Потому как война уже идет, переговоры зашли в тупик, в этой сфере нам там делать нечего.

      Ну и преотлично. Хотя, конечно, по одному этому высказыванию можно понять, как он, ректор, к нам, переговорщикам относится.

      – А остальные могут послужить на благо Родине! ХегАш, кадеты!

      – ХегАш! ХегАш! ХегАш!!!

      Приветственно-победный клич древних воинов разнесся по помещению. Глупая традиция. Тех воинов никто уже не помнит, язык их никто так и не расшифровал, может, мы вообще какое-нибудь ругательство выкрикиваем. Но традиции у нас в Империи чтятся, исполняются и защищаются от всякого инакомыслия. Мой папенька вот всегда любил говорить, что в традициях сила народа. Сила народа в умных людях и грамотном управлении, на мой взгляд, но с папеньками не спорят.

      Я тряхнула волосами и оглядела зал для общих сборов Кадетского Корпуса имени мастера Шедоху. Все мои подданные в сборе.

      Сейчас зал вмещал в себя семь факультетов. Самым многочисленным из них был факультет Боевых искусств. В основном это были здоровенные ребята, не особо умные, но с идеально отточенной техникой боя. Способность убить противника голыми руками была вколочена в них и доведена до рефлексов. Были известны случаи, когда боевики дрались прямо во сне, не теряя при этом и крупицы своих умений. Единственное плохо, в таком состоянии их мир не делился на своих и чужих, были только чужие.

      Следом по величине шли три факультета технического боя. По численности они были приблизительно одинаковыми, отличались только по виду основного вооружения, используемого выпускниками факультетов. Согласно этим различиям они так же находились в извечном конфликте – все три факультета по неведомой причине не переносили друг друга. Одни были спецами по наземной технике, другие властвовали в небе, третьи царили на воде. В своих, так сказать, стихиях они могли разобраться абсолютно с любым аппаратом, их готовили как людей, способных моментально пересесть на другую машину, если своя по какой-либо причине вышла из строя, и продолжить бой.

      Самыми малочисленными