Архитектор пряничного домика. Дарья Донцова

капучино, съела несметное количество печенья, наконец-то успокоилась и заговорила. Речь ее путалась, Света постоянно отвлекалась от основной темы на жалобы о своей тяжкой жизни, но в конце концов я, хоть и с трудом, понял суть дела.

      Светлана узнала о смерти матери сегодня, конечно, новость ее потрясла. Света пошла искать паспорт Валентины, надо же было вызвать агента. В ящике письменного стола матери дочь обнаружила завещание, в котором указывалась единственная наследница. И это оказалась не она, ее кровиночка! Все свое имущество хозяйка Фунтова отписала Анастасии Егоровой.

      – Знаю! – негодовала Светлана. – Это Настька ее убила! Мамочка была здоровой! Откуда у нее рак?

      – Кто вам сказал про онкологию? – удивился я.

      Посетительница осеклась.

      – А разве нет?

      – У вашей матушки, Царствие ей Небесное, случился инсульт, – объяснил Борис, – вы, наверное, видели, что ей незадолго до смерти несколько раз становилось плохо.

      – Да, да, да, – закивала Светлана, – я старательно за ней ухаживала. У мамулечки ну очень нога болела!

      Я изумился.

      – Нога?

      – Я так ее любила, – всхлипнула клиентка, – а она Настьке имущество отписала. За что родную дочь нищей оставила? Настька ей чужая! А она ее всегда больше меня любила! Вечно твердила: «Надо Настеньке первой помочь, она сирота!»

      И тут раздался писк домофона, Борис пошел в прихожую, а я продолжил беседу:

      – Анастасия жила с вами?

      – Не помню дня без нее! – взвизгнула Светлана. – Меня-то в интернат отдали! А чужую любили!

      – Лучше расскажи, по какой причине мама тебя в девятом классе отдала в закрытую гимназию, – произнес знакомый голос.

      Я повернул голову на звук и увидел Анастасию.

      – Добрый день, Иван Павлович, – поздоровалась та.

      – Змеюка, – заплакала Света. – Вот вы какой, господин Подушкин! Обещали меня поддержать, а сами коварно поступили. Гадюку сюда вызвали! Почему со мной так всегда поступают? Ненавидят! Гнобят! Унижают!

      – Уж извините, Иван Павлович, – повысила голос Настя, – когда я в кабинете увидела разорванное завещание Вали, сразу поняла, кто это сделал. Поехала к вам, чтобы кое о чем поговорить, а тут! Главная героиня сидит!

      – Моя мамуленька тебе никто! – затопала ногами Светлана. – Вообще!

      – Хоть у нас разница в возрасте не как у матери с ребенком, Валя меня воспитала, – спокойно возразила Егорова. – Да, ты ей по крови родная, а я – нет. А теперь вспомни, кто и как себя вел? У меня были в школе одни пятерки, у тебя – сплошь двойки. Я Валентине проблем не доставляла, а ты, Света, с четырнадцати лет по гулянкам толкалась, забеременела. Хорошо, что выкидыш случился. Вот после этого тебя и отправили в интернат.

      – Негодяйка! – воскликнула родная дочь Стекловой.

      – Я помогала маме Вале во всем, – продолжала Настя. – Занимаюсь многими делами в Фунтове, я правая рука Стекловой. А ты? Что делаешь ты?

      – Тоже пашу изо всех сил! – завопила Светлана.

      Дальнейший диалог женщин стал проходить на повышенных тонах.

      – Где?