Лепестки розы. Алексей Брайдербик

альной издательской системе Ridero

      Лепестки розы

      1

      В новой комнате

      Мне удалось попасть в дом. Я на минуту вообразил себя отсветом, который просочился сквозь щели между досок двери.

      Мои глаза, что вы видите? Мой нос, какой запах этого места ты вдыхаешь? Какое странное головокружение, и какое необычное замешательство. При всей полноте убранства комнаты, при всем разнообразии предметов мебели, которые так бережно прислонились к стенам, не оставляет ощущение, что я нахожусь под открытым небом посреди поля.

      Мои глаза видят центр поля, но не знают краев его, мой нос вдыхает запах, однако не этого места, а большого поля, его центра. Вокруг только четыре стоящих вертикально прямоугольника – стены. Запах, которые будоражит мне ноздри, – аромат чистого и ухоженного убранства комнаты, а то, что видят глаза, – это картина порядка. Моя голова кружится, а нос вдыхает.

      2

      Отрешение

      Моих сил недостаточно, чтобы отрешиться от всего. Мои старания словно сухой песок: какую бы ёмкость для него я ни взял, он всё равно не задерживается в ней. Может быть, я держу ее неправильно, может, посуда в принципе ни на что не годится.

      Отрешение от того, что мне предлагается, в стенах этого дома. Я пытаюсь отвести глаза, но те предательски не повинуются мне, они вращаются в своих орбитах, как пожелают, как велит им желание лишний раз сфокусироваться на объекте их интереса.

      3

      Лощина

      Лощина была мелкой, но на меня наводили неподдельный ужас даже такая незначительная глубина и такое близкое дно. Склоны лощины, не крутые и не скользкие, состояли из уступов и небольших впадин, но мне они казались совершенно отвесными.

      Я поднимался – и они поднимались вместе со мной, я опускался – и склоны делали то же самое. Я был окружен ими и внезапно ощутил себя сосновой иголкой, подхваченной ветром, который обрушивался на дно лощины. Меня кидало от склона к склону, и я носился от дна к верху лощины и обратно…

      4

      Двери

      Я подступил к двери так близко, что ударился грудью. Я не могу понять: дверь то ли сузилась, то ли расширилась – так близко она к лицу. Вся моя темница словно состоит из одной-единственной двери, зато какой: без замка и при этом наглухо закрытой.

      Моя жизнь сорвала с петель тысячи разных дверей. Сколько дверных ручек она выдрала и поломала? Тысячи, тысячи, тысячи…

      5

      Побывать на пароме

      У меня есть обещание перед моей нацией. Но я не могу выполнить его, хотя и стремлюсь. Мое обещание словно застряло на неком пароме, переправлявшем его через опасную бурную реку. Оно мечется по этому парому от борта к борту. Оно недостаточно прыгуче, чтобы попасть с парома на причал первой же пристани, которых немало. Через равные промежутки времени они то приближаются к парому, то отдаляются от него.

      Мое обещание перед нацией протягивает руки к причалам не затем, чтобы подтянуть к ним паром, а чтобы в решающий момент… из-за нерешительности отдернуть руку.

      6

      Пространное описание

      Всякое пространное описание – этакая самодельная заточка, которую можно вонзить в живую плоть повествования. Собственно, подобных заточек может быть великое множество – и столько же порезов от них, и столько же крови.

      7

      Ярчайшее событие в моей жизни

      Я распахнул ворота в какой-то двор (это были самые тяжелые ворота в моей жизни) и без всякого восторга или волнения вошел. Наверное, я их растерял, когда по склону оврага спускался к воротам. Я быстро ощупал себя и на теле не нашел ни трещинок, ни сколов.

      8

      Об испуге

      Я не испугался и даже не насторожился. Свой испуг я, точно траву, срезал серпом, высушил и сметал в тугой стог. Я отвез его на безлюдные острова, удаленные от всех континентов, и сложил в специальных амбарах.

      9

      Жестяная коробка

      Мои пальцы как будто приросли к жестяной коробке, которую я нашел в старом сарае. Не говорит ли это о том, до какой степени можно не отпускать важные предметы?

      10

      О празднике

      Я посетовал на чрезмерные масштабы подготовки к празднику.

      Наш общий праздник приурочен к наступлению холодов. Нет – не каких-нибудь первых заморозков, а самой сильной стужи. В этом году, да и в предыдущем, праздник пришелся на конец ноября. Мы называем его «Праздник холодов». А чего еще ждать от ноября? Разумеется, холод – каждый его день и каждая ночь сулят холод, ну и первый снег.

      Сегодня на нас серые шубы, шапки, которые мы беспрестанно поправляем, и теплые перчатки. Мы дружно встречаем