Исповедь Лимонной сеньориты. Диана Халикова

empty-line/>

      ISBN 978-5-0050-2836-5

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Вместо предисловия

      Мимоза, или Как начались мои истерики

      Март. Мне 7 лет. В Мурманске ещё мороз, но солнце яркими лучами влетает в окно, заливает светом комнату, делая атмосферу праздничной.

      8 Марта. Мама не пьёт уже около недели. Я так счастлива, что кружусь от радости по комнате. Мама говорит, что нам нужна мимоза.

      Мои глаза загораются: празднику быть! Беру деньги, одеваюсь потеплее, иду искать мимозу. Около дома всё раскупили, значит, надо ехать на ближайший рынок.

      Сажусь в троллейбус. Всего пара остановок, и я близка к цели. На рынке по-праздничному шумно. Я привычно деловито нахожу то, что надо, – веточки с пушистыми жёлтыми шариками.

      Ура! Мама будет счастлива! Сейчас я привезу мимозу, она приготовит что-нибудь вкусное, мы включим телевизор и будем смотреть концерт. От предвкушения такого прекрасного дня внутри меня всё пело.

      Доезжаю, бережно несу мимозу, чтобы ничто её не повредило. Вставляю ключ в замок, открываю дверь. Чувствую – что-то не то – и уже подсознательно знаю, что именно, но ещё гоню от себя эти мысли.

      Захожу на кухню. Всё внутри опускается. Видно, что тут кто-то уже гостил, на столе пустая бутылка из-под вина. Мама не собирается быть в этот день со мной, она уже лыка не вяжет.

      Бросаюсь в комнату. Отчётливо помню, как плюхнулась на пол около дивана, облокотилась на него и завыла, завыла от тяжести, которую не могли вынести детские плечи.

      В тот год я видела слишком многое. Буквально за месяц до того случился мой первый день рождения, который не отмечали. Было много пьянок, драк; мы недоедали, ходили распродавать вещи из дома; маме при мне сломали руку в пьяной драке; я выхаживала её после алкогольного отравления; оставалась одна на три дня с половиной кастрюли холодной манной каши. И вот мама перестала пить.

      Я верила, жила счастливой мыслью, что это навсегда.

      У меня забрали эту веру.

      С того дня что-то во мне сломалось, мои истерики слышали все соседи каждый раз, когда мама снова была пьяной.

      Полностью (полностью ли?) избавиться от последствий я смогла, только став взрослой, когда обратилась к психологу.

      Я простила маму и отпустила боль, которая мне не давала иногда дышать и расправлять крылья; я отпустила все ожидания от неё и взяла на себя ответственность не соответствовать её ожиданиям.

      После этого родились новые стихи:

      Всё, что было, было не со мной.

      Даже та мимоза не желтеет.

      Успокоив душу, упокой

      Тех, кто призраками в ней немеет.

      Всё, что было, было и прошло.

      Даже домик, скрасивший заплату.

      Мне сегодня очень хорошо.

      Выпускаю сердце из палаты.

      Выпускаю слёзы. Пусть, как дождь,

      Выльются из тучи. Станет чище.

      Правда – то же самое, что ложь,

      Если ей источник – пепелище.

      Пусть же пепел разметает ветром!

      Пусть же слёзы станут очищеньем.

      Если хорошо искать ответы,

      Боль изменит вектор на прощение.

      В этой книге я собрала свои воспоминания, жизненный путь до этого момента, мысли, истории, стихи. Здесь всё честно, искренне, где-то больно, где-то смешно, где-то наводит на размышления.

      Спасибо каждому, кто решил прикоснуться к моему миру.

      Начнём.

      Часть 1. Исповедь

      1

      Многие спрашивают, а порой и не спрашивают, но хотят узнать, почему я в инвалидной коляске.

      Итак. Как это было.

      16 сентября 1995 года в школу идти было не нужно – суббота. Я всего две недели отходила в первый класс, мне 7 лет.

      Мама на тот момент наконец-то бросила пить, уже несколько месяцев работала продавцом молочной продукции на разных точках в городе.

      Я пришла к ней на работу, потому что в этот день она торговала на площади недалеко от нашего дома.

      Покупателей было очень много, я стояла около маминого торгового лотка, позади меня с КрАЗа торговали картошкой.

      В какой-то момент произошло непонятное, я увидела себя с высоты — маленькую девочку в красной куртке, в красных штанах с вышитым на коленке домиком; заметила, что прямо на хрупкую детскую фигурку движется КрАЗ, и в голове мелькнула мысль: «Надо отбежать!»

      После перед глазами началось какое-то мельтешение. Я вдруг подумала, что мы опять уснули под телевизор и началась профилактика, которая мигала на экране. Но это было другое…

      Я лежала на мамином торговом столе, вокруг собралась толпа, помню какие-то лица, и мама,