Ногайская орда. Александр Тамоников

один.

      Дрозд вздохнул и произнес:

      – Да, другого ничего не остается. Жалко псину, но людей еще больше. Они ведь могут погибнуть ни за что.

      – Вы тут разбирайтесь, а я пошел по своим делам. Как попаду в дом, найду способ выглянуть и вам знак подать, – произнес Осип.

      – А надо? – спросил Дрозд. – Не будет шума, значит, и ты, и мы справились со своими делами до прибытия сюда князя Савельева, а коли поднимется грохот, то, стало быть, оплошали. Тут уж придется идти напролом.

      – Ладно, что будет, то и будет. Я пошел!

      – С Богом, Осип.

      – Ага, вам того же, – сказал Горбун и мигом исчез за деревьями.

      Дрозд вышел из леса всего на сажень. Этого хватило, чтобы его заметил сторожевой пес. Он поднялся, опустил голову, прижал хвост, злобно глянул на Надежу и двинулся к нему. Хорошо, что разбойник, сидевший на башенке, теперь не мог его видеть.

      Дрозд поднял лук, вставил стрелу, натянул тетиву и проговорил:

      – Извиняй, животина, я этого не хотел.

      Стрела пробила тело собаки. Пес завалился набок, засучил лапами.

      Дружинники тут же бросились к изгороди подворья Табачника. Дыр в ней хватало. Хозяин совсем не следил за порядком.

      Ратники действовали осторожно, скрытно перемещались по двору, проверяли все постройки. Они убедились, что здесь никого нет, вышли к изгороди подворья князя Лаперина.

      Истома Уваров припал к щели в ней, тут же поманил к себе Дрозда и сказал:

      – Гляди, Надежа! Видны два охранника, как и говорил нам воевода. Один на башенке, головой туда-сюда крутит, другой у ворот, на пенечке сидит. А это еще что?

      – Чего?..

      – Баба!

      – Баба? – удивился Дрозд. – Откуда она тут взялась?

      – А я знаю?

      Баба подошла к охраннику, сидевшему у ворот, что-то сказала ему.

      Тот вспылил и заявил:

      – Я погляжу, как ты с Лешкой уснешь! И не дай бог прознаю, что к Табачнику липнешь. Прибью! Ты знаешь, какой я, когда зол.

      – А Табачник не зол? Да он тебя на куски изрубит!

      – Очумела ты, баба! Кому такие речи говоришь? Мужу своему, с которым в церкви повенчана!

      – Не шуми. Я же сказала…

      Дальше слышно не было. Муж и жена успокоились, говорили теперь чуть ли не шепотом. Вскоре баба ушла в подклеть.

      Охранник с башенки окликнул того, который сидел на пне:

      – Что, Гришка? Загуляла твоя Валька?

      – Заткнись, Сашка, а то морду разобью.

      – Да ты не переживай. Табачнику не до твоей жены. У него баба в соседнем селе есть. Без мужика и детей.

      – Откуда знаешь?

      – Знаю, да и все. Не мешай. Мне надо за округой смотреть.

      – Чего за ней смотреть-то? Купец, о котором говорил Табачник, появится от монастыря. Чужаков поблизости нет, иначе пес изрядный шум поднял бы.

      – Чего-то не видать его. То бродил туда-сюда, а сейчас куда-то подевался.

      – А чего ему ходить? Залег там, откуда всю деревню видно, и сторожит. Он это умеет.

      Лучники переглянулись и улыбнулись. Знали бы Гришка и Сашка, что приключилось со сторожевым