Секрет фермы. Дарья Сойфер

с вами согласен, – со всей серьезностью кивнул Макс. – Я побеседую с ним. Дома.

      – По-моему, вы не замечаете, что это тревожный звоночек, – учительница подняла острый подбородок. – Никита, подожди папу во дворе, будь любезен.

      Мальчик смерил классную недоверчивым взглядом, будто не ожидал ничего хорошего от ее науськиваний, но во двор все же вышел, как следует, громыхнув дверью.

      – Вы видите? – торжествующе всплеснула руками Сергеевна. – С ним происходит что-то не то!

      – Давайте не будем делать из мухи слона…

      Хуже Макс ничего не мог придумать. Лицо учительницы побледнело, вытянулось, в глазах отразился ужас. Наверное, публичное богохульство или усы на портрете президента произвели бы на нее меньший эффект.

      – Что вы такое говорите? – прошептала она. – Ваш сын ударил девочку.

      Именно об этом Макс и говорил! Девочку. Обыкновенную девчонку. Зная Никиту, Беглов понимал: речь в лучшем случае идет о незначительном толчке. Да, это было личным позором Макса, но драться его сын не умел. Ген агрессии в нем отсутствовал напрочь. Он даже не любил фильмы про супергероев и трансформеров. Истории о динозаврах по «Дискавери» – пожалуйста. Часами. И если уж Никита кого-то пихнул, то у него на это была веская причина. Значит, девочка усиленно нарывалась. Какими мерзкими бывают девочки, Макс прекрасно помнил со времен собственных нежных лет. Взять хотя бы Тарасову, которая напоминала девушку с веслом и била так же. Только без весла. Поэтому чего тут стоять и делать квадратные глаза? Парень же не умирающую старушку избил. Не священника и не юродивого.

      – Послушайте, мне внушает опасение поведение вашего сына. Он ведь не драчун! Прилежный мальчик. Я говорила с его учительницей из начальной школы – он всегда был на хорошем счету. Старательный, умненький. Работоспособный. Сейчас – всего лишь пятый класс. Одиннадцать лет – рановато для подростковых гормональных всплесков, не находите?

      – Допустим.

      – Максим Степанович, я его не узнаю. Конечно, ваше решение было выдернуть мальчика на две недели из учебного процесса… Но я думала, он хотя бы отдохнет! А он приехал замкнутым, нелюдимым. Перестал бегать с ребятами на продленке. Может, у вас в семье что-то случилось? Или произошли перемены? Подумайте, пожалуйста.

      – Ничего подобного. – Макс сунул руки в карманы. – Но я поговорю.

      – Я много думала о вашей ситуации, – многозначительно произнесла учительница. – Видите ли, дети не слушают, что им говорят. Они делают то, что видят. Иными словами, берут пример со взрослых.

      – Хотите сказать, что я устраиваю показательные избиения женщин у себя дома?

      – Не вижу здесь повода для шуток, – сдвинула брови Сергеевна. – Речь идет о судьбе человека, его нравственных ориентирах. Он ведь растет без матери!

      «И эта туда же! Давай еще, предложи свою кандидатуру, старая перечница!»

      – Могу я узнать, где находится мама Никиты? – Учительница была опытная, но любопытство скрывать не умела.

      – Это