Сладкая месть. Дана Стар

аная! Допрыгалась! Доигралась! Я ведь предупреждала!

      Этот голос, наполненный злобой и ненавистью, принадлежал моей матери.

      Затылком я ощутила, как она замахнулась, чтобы нанести очередной удар, но, почувствовав внезапный, удушающий приступ тошноты, подступивший к горлу, вскочила с кровати, бросившись в уборную.

      – Кудаааа! Не смей удирать! Иначе я больше никогда не встану на твою защиту…

      Слова родной матери, как острые, отправленные ядом стрелы, втыкались в мою спину, в душу, в сердце… кромсая до уродливых, кровоточащих шрамов те составляющие, которые сделали меня человеком, а не куском холодного гранита.

      Не знаю, как я до сих пор дышала, как стояла на ногах. Меня штормило, знобило, душило. Кажется, у меня началась лихорадка и возможно температура тела поднялась до максимального предела, перевалив за грань нормы. Сорок, сорок два градуса… Или даже больше. Потому что кожа не горела, а пылала! Настолько дико, что хотелось сдирать её с себя ногтями, слой за слоем, сантиметр за сантиметром… а внутренности плавились в кисель, превращаясь в вязкое подобие смолы.

      Но больше всего досталось душе. Мой дух рассыпался на мельчайшие крупицы. Без возможности починить, собрать душевный стержень в былое состояние. До момента чудовищного взрыва. Превратившего мой жалкий мирок, в чёрную, погибающую пустошь.

      Внутренне я полностью умерла.

      Потому что знала, что как прежде больше никогда не будет.

      Жизнь изменилась. Один миг, миг предательства, решил всё.

      Его теперь нет. Моего любимого.

      И меня нет.

      Нас больше нет.

      Я погубила все.

      Я его просто убила.

      Морально. Пока ещё морально…

      Сожгла. Облила грязью. Втоптала в болото ненависти.

      Давида. Моего Безжалостного. Мой единственный лучик счастья, в бесконечной бездне хаоса.

      Почему погубила?

      Да потому что лишь одному Богу известно, как сложится его судьба в будущем.

      Морально он мертв. А физически… Знаю, что Давид жив. Хоть и в бреду, но я слышала разговор мамы с Виктором, пока поддонок следак нёс меня на руках к дому, после успешного закрытия дела.

      Виктор подтвердил, что Давида, вместе с его бандой, взяли живьём.

      За исключением… Егора.

      Их взяли на горячем, с удачей для следователя, как подонок и планировал.

      Егор мёртв!

      Я сама видела. Видела, как на моих глазах его голова превратилась в кусок фарша, когда один из снайперов навсегда стер парня с лица земли одним умелым выстрелом. Я помню глаза Егора. И ужас, застывший в них, за долю секунды до гибели.

      Я помню, как кричал Антон, как он бросался на окровавленное тело брата, выкрикивая страшные гадости, рыдая, вырывая клочья собственных волос.

      Я помню всё. До мельчайших деталей.

      Как будто пережила тот день глазами каждого из братьев.

      Боже!

      Пожалуйста! Ну пожалуйстааа! Пусть это будет всего лишь бредовый ужастик! Прошу Господи! Умоляю! Я считаю до трёх и просыпаюсь!

      Один.

      Два.

      Три.

      И…

      И снова меня выворачивает в уборной наизнанку так, что я падаю коленями на пол, разбивая ноги в кровь.

      И реву!

      Реву!

      Реву!

      Когда окончательно прихожу в сознание после нескольких часов мучительных кошмаров.

      – Открывай, дрянь!!! Открываааай!

      Она одержимо бросалась на дверь, гатила кулаком по дереву, рычала и добивала меня своими страшными угрозами.

      А мне хотелось лишь одного…

      Просто взять и сдохнуть.

      Но что-то подсказывало, что я должна быть сильной! Должна бороться до последнего вздоха! Должна всеми возможными способами помочь любимому.

      Даже ценой собственной жизни. А ещё… я начала чувствовать странное тепло внизу живота. И слышать плач. Плач моего ангела-хранителя, который нашёптывал, что я должна немедленно взять себя в руки и напрочь истребить мысли о суициде! Ради того… что отныне живет во мне.

      Внутри моего живота.

      И в осколках разбитого сердца.

      ***

      – Соня! Открой! – истошные вопли прекратились, голос матери немного смягчился, – Тебе плохо, да? Может скорую вызвать?

      Я настолько ослабла, настолько выбилась из сил, что не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Сидела в обнимку с унитазом, а по щекам катились слёзы.

      Поскольку я начала осознавать, что моя тошнота – не следствие нервного перенапряжения. А куда более острая проблема.

      Интуитивно я чувствовала, что с моим организмом что-то не так.

      Странные симптомы появились примерно с неделю назад. Но я не уделила им должного внимания. У меня пропал аппетит, разыгралось отвращение к запахам, а ещё