Возвращение. Даниэла Стил

откинулся на спинку сиденья, дернул какую-то рукоятку на потолке, и крыша плавно скользнула назад, открывая великолепную картину. Прямо над головой стоял освещенный солнцем мост Золотые Ворота, а в лицо дул свежий ветер Северной Калифорнии.

      – Вот это да! Можно встать? – Зазор был уже вполне приличный.

      – Можно. Только не наступи на девушек. И поглядывай, нет ли поблизости полицейских, а то они живо наклеят мне на стекло квитанцию.

      Я слегка расставила ноги и выпрямилась. Джо следил за мной в зеркало. Все-таки в нем действительно было много итальянского. Как и в этом мосте! Дышалось с трудом, волосы хлестали по лицу. А над головой был... он. Мой мост. Мои горы, мое море. А сзади – мой город. Моя Калифорния. Изумительно...

      Когда я села на место, Джо дернул меня за куртку:

      – Что, здорово?

      – Ага!

      – Все вы, янки, с приветом...

      Но было видно, что он доволен. Вообще в машине царила дружеская атмосфера, все думали о деле, собирались вкалывать на совесть и не филонить. Ничего подобного в нью-йоркских агентствах и редакциях журналов я не видела. В Калифорнии все было по-другому.

      – Кто снимает ролик? Шэззем или Баркли?

      Я знала, что фирма Шэззема принадлежит к «новой волне» и снимает большинство клипов в городе, а Баркли – самая респектабельная здешняя кинокомпания.

      – Ни тот ни другой. Вот поэтому-то и съехались все шишки. Они рвут на себе волосы. Я нашел новую фирму. Ребята молодые, но ушлые. У них пока даже и студии нет, только команда с одним чокнутым парнем во главе. С виду они лодыри и шалопаи, но вкалывают на совесть и берут недорого. Думаю, они тебе понравятся. Работать с ними можно.

      Я машинально кивнула, ломая голову над тем, понравлюсь ли я им. Едва ли «шалопаям» придется по душе стилист из Нью-Йорка, даром что я не очень на него похожа.

      К тому времени мы миновали Созалито, Милл-Вэлли и выехали на продуваемую ветром горную дорогу, которая вела к Стинсон-Бич. Вдалеке уже виднелись огромные деревья. Вокруг пахло эвкалиптом, и постепенно стало казаться, что мы действительно едем отдыхать на лоно природы, а не работать.

      К тому времени все статисты проснулись и пришли в хорошее расположение духа. Мы обогнули гору и онемели от восторга. Появилась глубокая перспектива, горы словно сжались, неожиданно превратившись в причудливую груду скал, о которые с грохотом разбивался пенистый прибой. Все вокруг было ярко-зеленым, серо-коричневым и ослепительно-голубым. В общем, рай земной.

      Мы спустились с горы, распевая во все горло, а потом на всякий случай проехали дальше, за Болинас. Черт его знает, как называлось это место. Там было еще красивее. Больше гор, больше скал, больше колорита. Я обрадовалась, что поехала с ними.

      – Джилл, ты выглядишь как пацан на дне рождения...

      – Умолкни, чертов даго![2] Это на меня место действует.

      – Куда до этой красоты твоему Нью-Йорку!

      – Да уж...

      – То-то! – Джо одарил меня улыбкой и съехал с шоссе на пыльную колею, уводившую куда-то в холмы.

      –

2

Даго – американское презрительное прозвище итальянца, испанца, португальца.