Метаморфозы сознания. Вадим Скумбриев

отсюда мы пойдём пешком, – поспешно заявил один из хмырей. Джеймс пожал плечами и, отъехав от кромки воды, остановил глайдер.

      – Последняя остановка, не забываем в салоне свои вещи, пожалуйста, – объявил он. Фиона одарила его ледяным взглядом. – Не смотрите на меня так, док. Надо же хоть как-то вас веселить.

      – Остроты оставьте при себе, милый мальчик. Я развеселюсь, когда осмотрю эти скалы, – пробурчала она.

      – Что же в них такого интересного? Ну, да, стофутовая приливная волна захлёстывает вершину обрыва, картина величественная. Но такое на Фрейе везде, не только в этой зоне, к тому же сейчас отлив. Гномы стараются.

      – Гномы?

      – Угу. Думаете, в честь кого назвали фрейские луны? Альфригг, Двалин, Грер, Берлинг?

      – Никогда не задумывалась, – мрачно отозвалась Фиона, разглядывая скалы. Ноги людей вязли в крупном песке, идти было тяжело, и ничто не скрывало эмоций Фионы, которая явно была готова удушить парня, предложившего идти пешком. Тот старательно делал вид, что смотрит куда-то в другую сторону.

      – Это легенда о Фрейе, богине весны древних скандинавов. Как-то раз она гуляла по лесу и набрела на пещеру, где четверо гномов любовались чудесным ожерельем. Ну и, конечно, Фрейя захотела получить его. Только гномам не нужны были ни золото, ни серебро, и сперва они отказали богине. Но она всё-таки сумела с ними расплатиться.

      – Вот как? – уже слегка заинтересованно спросила Фиона. – Чем же?

      – Тем самым! – хохотнул капитан. – Она поочерёдно отдалась каждому, а взамен получила ожерелье.

      – Фу, какая гадость, – скривилась девушка. – Спать с кем-то ради побрякушки…

      – Возможно. Но когда наши звёздосексуалы долетели-таки сюда и увидели четыре луны у Фрейи, названия те получили мгновенно. А потом из той же мифологии обозвали и город, и реки, и острова. Конечно, с именем планеты научники облажались ещё на Земле, тут никакой весной и не пахнет, но переименовывать не стали. Символизм, говорят. Глубокий смысл весны человечества и так далее.

      – По мне, так лишь бы прилично назвали, а там уже неважно, – хмыкнула Фиона.

      Из песка на миг вынырнуло что-то красное, и Джеймс вскинул автомат. Существо, однако, не стало испытывать судьбу и нырнуло обратно.

      – Это что-то вроде рака-отшельника, – с любопытством в голосе сказала Фиона. – Тут очень многие животные двоякодышащие. Эволюция в приливной зоне…

      – Лучше посмотрите туда, – подсказал капитан, указывая на скалы. В каменной стене, проеденной эрозией, виднелся круглый вход в пещеру. Двое биологов уже о чём-то разговаривали, то и дело тыча пальцами в сторону входа.

      Следующие двадцать минут прошли в спорах и горячих обсуждениях возможного визита в пещеру. Большая часть учёных занялась фотографированием и сбором образцов – тем делом, ради которого они вообще и высадились с «Сигюн», тогда как остальные с совершенно безалаберным отношением к жизни и здоровью полезли было внутрь, и лишь вмешательство солдат заставило их