Апостолы. Дмитрий Агалаков

отец.

      Тот потрепал сына по золотистой шевелюре.

      – Вот и молодец! Иного я не ожидал. А теперь займёмся делом.

      – Каким делом? – насторожился Лука.

      – А вот таким. – Отец направился к соседнему столу и отбросил холстину.

      На столе лежала баранья нога и была видна широкая рана.

      – А зачем нам баранья нога? – осторожно спросил Лука.

      – Но ведь у нас нет раненого воина под руками – правильно? Нет? – переспросил он, глядя в глаза сыну.

      – Нет, – ответил тот.

      – Вот видишь, есть только баранья нога. Именно в эту ногу я совсем недавно и воткнул наконечник стрелы. И сейчас ты возьмёшь оба эти зонда, – отец взял со стола уже известные Луке предметы, – и пинцет, – отец прихватил и пинцет, грозно пощелкал им перед носом сына, – и начнёшь свою первую в жизни операцию!

      – Не-е, – скуксился Лука.

      – Ещё как да-а, – ответил отец. Он снял с крючка вешалки фартук и подал его сыну. – Надень, так надо. Ведь ты мужчина и будущий врач. И оттого, какие навыки ты приобретёшь сейчас, будет зависеть, чего сможешь в этой жизни, чего будешь стоить!

      Лука, смирившись, надел рабочий фартук – он уже делал это и раньше.

      – Вознеси хвалу богам – Асклепию в первую очередь! И готовься к операции, сынок, а я, уж поверь, не оставлю тебя без совета! А потом мы зажарим этого барашка на углях, и, поверь мне, Маркус обязательно найдётся, как только почует запах вкуснятины!

      Они вышли из отцовского домика через час. Когда подходили к дому, Лука поднял голову. С балкона на них смотрела мать.

      – Ну так как, мои дорогие мужчины, Асклепий может гордиться вами? – с улыбкой спросила она.

      Отец взглянул на сына – и Лука счастливо кивнул.

      – Я вытащил эту стрелу! – громко выкрикнул он. – Промыл рану вином и зашил её! Баран будет жить, мама! И овцы полюбят его ещё сильнее!

      Они стояли под самым балконом.

      – Ваш баран будет жить? – искренне удивилась мать. – И нравиться овцам? – В её глазах отразилось недоумение. – Вы чем там занимались: делали первую операцию или оживляли несчастное животное?

      – Если наш баран и будет нравиться овцам, то в загробном мире. – Отец положил руку на плечо сына. – А в этом уже через пару часов он предстанет нам в виде чудесного жаркого!

      – Это другое дело, – кивнула мать. – Кстати, Лука, я тут видела твоего пушистого друга Маркуса – он вылетел на меня чёрной молнией, зашипел, как змея, и вновь улетел в кусты. Что ты с ним сделал, когда его рисовал?

      Лука посмотрел на отца: кажется, того тоже заинтересовал этот вопрос.

      – Ну, что ты с ним сделал, художник? – живо поинтересовался отец.

      Мальчик пожал плечами:

      – Пытался привязать его к скамейке, – честно признался он. – А как мне ещё было заставить позировать нашего бездельника?

      Через два часа они ели баранину, зажаренную на углях, с бобами