Пугачевский бунт в Зауралье и Сибири. А. И. Дмитриев-Мамонов

заводы, которым в случае требования к вам от находящихся в тех заводах командиров имеете всю совершенную безопасность доставить. В Коллегию ж, что когда у вас происходить будет о получаемых относительно до вышеписанного известиях, с нарочным рапортовать».

      Граф Захар Чернышев.

      В С.-П. Ноября 4 дня 1773 года[53], № 431».

      По получении приведенного указа генерал Деколонг, оставив попытки движения Сибирских войск к Оренбургу, все внимание обратил на защиту Сибирской губернии и сопредельной с нею Исетской провинции. Необходимость сосредоточения частей войск в Исетской провинции признавалась также и губернаторами Оренбургским и Сибирским, почему Рейнсдорп, относясь к генералу Станиславскому, еще ранее требования о движении отряда этого генерала прямым путем к Оренбургу, рекомендовал расположить две легких полевых команды в Зелаирской крепости, как центральной в Башкирии, «с тем чтобы те войска, находящихся в злодейской толпе башкирцев жен и детей, в жилищах их тревожили, дабы услыша мужья могли от злодейства возвратиться»[54]. О посылке приведенного указа Военной коллегии чрез генерал-порутчика Иермана граф Чернышев уведомлял Деколонга письмом от 15 ноября 1773 года, сообщая, «что он с особливым удовольствием видит его благоразумные распоряжения о принятии мер по поводу оказавшегося около Оренбурга злодея казака Пугачева», прося по поводу пресечения злодейств иметь сношение с генералом Иерманом[55].

      Одновременно с письмом графа Чернышева генерал Деколонг получил и указ Военной коллегии по поводу предпринятого им движения с Сибирскими войсками на Оренбургскую линию: «Из рапортов ваших, – говорилось в указе, – Коллегия, усматривая все благоразумно учиненные вами распоряжения, не может обойтиться, чтоб не изъявить вам отдания достойной по тому справедливости, надеясь, что и дальнейше ничего вы не упустите, что токмо послужить может к пресечению злодейств бездельника Пугачева и захвачении самого его и согласников оного в руки»[56].

      Сибирский губернатор Чичерин, относившийся с особым доверием к генералу Деколонгу, никогда не выражал своего прямого протеста, но высказывая мнения свои, всегда предоставлял окончательное решение вопроса генералу Деколонгу.

      Получив сведения о печальной участи команды Заева, Денис Иванович Чичерин, возлагавший большие надежды на эту команду, как на лучшие свои войска, уведомил генерала Деколонга, что «экстракт о событиях читал с сожалением; касательно же до намерения от Челябинска через Далматов монастырь на Екатеринбур кордон протянуть, требовать изволили моего мнения, на то вашему превосходительству другого донесть не могу, как одно сие, что в рассуждении всех тамошних обстоятельств, более моего известны, в рассмотрение вашего превосходительства предоставляю, но притом только упомянуть нахожу: будет ли столько людей, чтобы на таком расстоянии расположить, дабы сим раздроблением не обессилить против внезапного,

53

Д. № 132. 1773 г.

54

Приложение к отношению генерала Рейнсдорпа к генералу Деколонгу от 10 декабря 1773 года. «Экстракт, сочиненный из дела о самозванце войска донского казаке раскольнике Емельяне Пугачеве, произведенного о обстоятельствах с ним Пугачевым и с изменническою его толпою происшедших и какия при том здешния распоряжения и действа учинены». Д. № 132. 1773 г. Приложение 1.

55

Д. № 132. Письмо графа Чернышева к генералу Деколонгу от 15 ноября 1773 г. При этом письме граф Чернышев сообщал: «При случае сего отправления, имею честь сообщить вам приятное известие, что вчерашнего числа приехавший ко двору Ея Императорского Величества от первой армии курьером генерал-майор кн. Долгорукий привез донесение, что находящийся на той стороне Дуная корпус войск наших под командой г. генерал-поручика фон Унгеена разбил при Карасу великое число турецких войск, а потом распространил свои действия до занятия Базарджика, место, которое находится у самых гор Балкан называемых и при котором помянутой корпус войск наших, разделяясь на две части, отправился к дальнейшим пред неприятелем поискам; при разбитии турецких войск многое число побито и в полон взято, и между последними находится один трехбунчужный паша».

56

Указ Военной коллегии от 11 ноября 1773 г. № 449, д. № 132.