Невыносимые. Дорога до чужих миров. Ирина Лазаренко

вытаращила глаза:

      – Произошло. Вообще-то, там теперь творится целый разбой с грабежами. Представляешь?

      Орим удивленно вскинул косматую бровь.

      – Веррен с дружками, – пояснила внучка, оглядела стол в поисках новой добычи и потянулась к рубленой капусте: – Проследили на входе, поймали на выходе. Котомку им. Трутни трусливые.

      На стенной полке грюкнуло, хатник затопотал по полу, вскарабкался на стол: комок шерсти размером с крысу, с человеческим лицом, голыми ступнями, длинными гибкими пальцами.

      – Нападение? – выдохнул он и побежал прямо по столу к Ал ере.

      Она, смеясь, отстранилась.

      – Не полошись, Петри! Ничего мне не сделалось, да и сами идиоты живы.

      – Живы? – переспросил дед. Пальцы у него чуточку дрожали. – Отчего бы им не быть живыми-то?

      – Не отчего, – проворчала внучка, скривилась. – Что им сделается в Мире? Очухаются – вернутся. Ну, горлышки поболят немного.

      Орим помолчал, чуть покачивая в ладонях кружку с отваром. Переглянулся с хатником. Надо же, надо же! Веррен и его дружки, вот же хвосты конские, а! Он разве для того обучал их мечному бою, чтобы они на Алеру с мечами поперли? Добра, значит, не помнят, науки не ценят! И еще – просто балбесы никчемные, потому как даже не подумали, что свою внучку-то он, Орим, выучил лучше, чем кого угодно другого – потому как времени ей уделял больше!

      А она? На людей с мечами! Когда такое видано было, а? И оно-то понятно, что не первая полезла, а на свою защиту встала, и понятно, что не убила насмерть, коли за порталом было дело, но ведь она не встревожена, не смущена, аппетит не потеряла! Как будто перерезать горло человеку – все одно, что курице!

      Это он, Орим, старый наемник, может так считать, а она, девчонка, – нет!

      – Ясочка, ты почему была одна? – вдруг спросил он.

      Алера пожала плечами:

      – От скуки забежала, ненадолго, ну я думала, что ненадолго. Тоска меня разобрала что-то. Делать нечего. Элай и Рань уже сколько дней как в Эллор уехали, а Тахар с утра занят, варит какое-то жуткое зелье. Вчера мы с ним на болото таскались, ему жабьи спинки нужны были. Жабьи спинки, представляешь? Можно подумать, он не маг из приличной семьи, а какая-то колдунья из жутенькой сказки. И он еще обещал, что если буду над спинками шутить – в другой раз попросит ему помочь добыть чего похуже. Я вот и думаю теперь: чем он вообще занимается, когда мы его не видим, а? Из чего он эти зелья варит на самом-то деле? Может, зря мы их пьем, как думаешь? Если жабьи спинки – не самое страшное…

      – А эти двое, значит, в Эллоре, – повторил Орим, покачивая в ладонях кружку. – Снова. Третий раз, с весны считая, да?

      – Да, дед. Если ты вдруг раньше не приметил – они эльфы.

      Орим вздохнул.

      – Ты, ясочка, знаешь что? Не удивляйся, если придет такой день, когда они не вернутся.

      Алера вскинула брови, ожидая продолжения неудачной шутки. Орим насупился и решительно рубанул:

      – Не в этом, так в будущем году – не вернутся. Или приедут, но не к вам, не к тебе, не к Тахару. Другими делами-заботами будут