Лапочка. Ирина Васильевна Давыдова

чем ты! – сердито произнесла я и, развернувшись, собралась вернуться к маме, только крепкая рука не позволила мне уйти, перехватив за локоть и поворачивая к себе.

      По инерции, я не удержала равновесие, и всем телом впечаталась в массивную грудь соседа. В нос ударил запах его тела, а перед глазами все поплыло, захотелось словно маленькая кошечка потереться грудью о его грудь, и раствориться в мужчине, позволив ему быть моей опорой.

      – При чем здесь Грек? – рассерженно зашипел мне в лицо, и мне показалось, что он ревнует, только может ли человек ревновать, если ты ему безразлична?

      – Он себе не позволял так со мной разговаривать, и был очень любезен, пока мы пили чай.

      – Пили чай? – кажется еще больше нахмурившись, спросил Богословский и свободной рукой убрал прядки волос мне за ушко.

      – Да, а что в этом такого?

      – Охрана не имеет права сидеть за столом со своим охраняемым объектом.

      – Вот даже как! То есть, я не живой человек, а просто объект? – обиженная на его слова, принялась вырываться из захвата, только он еще крепче прижал меня к себе.

      – Не придирайся к словам. Узнаю, что между вами что-то есть, накажу. Обоих.

      – И что же ты сделаешь? В угол поставишь? На горох?

      – Нет, Лика, Греку будет куда хуже, а вот тебе…

      – А вот я пойду собираться, мы с мамой сегодня идем отрываться, и ты мне настроение не испортишь, – высказалась я, понимая, что мне безумно нравится причина, по которой он злится. Это же действительно ревность!

      – Надень то, что я сказал, иначе…

      – И не подумаю! – победно улыбнувшись, все же вырвалась из его захвата, и окрыленная вернулась к родителям. Ну что же, посмотрим, кто кого сделает. – Папуль, хватит тискаться, нам с мамой пора.

      – Деда тискается, – завизжал Мирошка, все это время, наблюдающий за взрослыми.

      – Что-то быстро я дедом стал, – довольно улыбнулся отец и, чмокнув маму в губы, серьезно произнес: – Итак девочки, а теперь серьезно, в какой бар вы идете?

      За моей спиной остановился Булат, я не видела его, лишь почувствовала, ведь теперь, стоило ему оказаться рядом, по моему телу сразу же прокатывалась дрожь, а внизу живота все стягивалось в тугой узел. Нужно срочно поговорить об этом с мамой.

      – Мы едем в «Паровоз», а вы, мальчики, будете играть с Мирошкой, – заключила мама и, щелкнув малыша по носу, схватила меня за руку, направляя к выходу из комнаты. – Двери закроете, не напиваться, вести себя хорошо, иначе накажем.

      – Чао! – довольно сказала я и в добавок шутливо показала язык Булату. Так-то, мой мальчик. – Какие у них обоих угрозы «страшные», до сих пор коленки дрожат.

      – Интересно доча, а чем же тебе пригрозил твой мужчина?

      – Мой мужчина? – удивленно переспросила я, не понимая, на что это мама намекает.

      – То, как Булат на тебя смотрит, я не могу назвать дружеским отношением.

      – Мам, он выполняет свою работу, не более того.

      – Какую еще работу?

      – А ты не знала? Папа нанял его ребят охранять меня, а когда те заняты, Булат не спускает с меня своих